Я остановилась так внезапно, что лошадь мотнула головой и укоризненно заржала. Джейми снова передернул плечами.

– Он заговорил об этом в самых откровенных выражениях. Если я отдамся ему, он отменит вторую порку. Если нет – я пожалею о том, что родился на свет. Так он сказал.

Мне стало дурно.

– А я уже в ту минуту испытывал примерно такое желание, – продолжал Джейми даже с некоторым юмором. – Живот заболел так, словно я наглотался битого стекла, и если бы я не сидел, коленки у меня застучали бы одна о другую.

– Ну и что… – начала было я, но голос прозвучал так хрипло, что пришлось откашляться, прежде чем продолжать. – Что же ты сделал?

– Я не стану лгать тебе, англичаночка. – Джейми вздохнул. – Я очень призадумался, очень. Рубцы после первой порки были так свежи, что я едва терпел прикосновение рубашки. Когда я вставал на ноги, голова у меня кружилась. Вынести это еще раз… связанный, беспомощный, стоишь и ждешь следующего удара…

Он непроизвольно задрожал.

– Я не имел об этом представления, но мне казалось, что мне по крайней мере не будет больно. Бывало, что люди умирали во время наказания плетьми, англичаночка, и, глядя на его лицо, я понял, что стану одним из таких, если не соглашусь на его предложение.

Джейми снова вздохнул.

– Но… я еще чувствовал поцелуй отца на своей щеке, я думал о том, что он мне сказал… нет, я не мог этого сделать, вот и все. Я, конечно, не мог не думать, что может значить для моего отца моя смерть.

Он как-то странно фыркнул, словно во всем этом было нечто забавное.

– Но вместе с тем я помнил, что этот человек уже изнасиловал мою сестру. Дьявол его побери, чтобы он заполучил и меня!

Я не находила это забавным – ни в малой мере! Я увидала Джека Рэндолла в новом, еще более отталкивающем свете. Джейми потер себе шею сзади и опустил руку на луку седла.

– И я собрал немногую оставшуюся у меня смелость и сказал «нет». Я произнес это громко, во всю силу легких, и добавил все те прозвания, каких он заслуживал.

Джейми скривился и продолжал:

– Я боялся, что переменю решение, если начну над этим раздумывать. Я хотел быть уверенным, что отступать некуда. Впрочем, я не думаю, – добавил он, помолчав, – что существует какой-либо тактичный способ ответить отказом на подобное предложение.

– Вот именно, – согласилась я. – Кроме того, я полагаю, он бы не обрадовался, что бы ты ни сказал.

– Он и не обрадовался. Ударил меня по губам, чтобы заставить замолчать. Я упал – я ведь был еще очень слабый, а он стоял надо мной и смотрел на меня сверху вниз. Я сообразил, что не следует пытаться встать на ноги, и лежал на полу до тех пор, пока он не вызвал солдат, которые отвели меня обратно в тюрьму. А у него даже выражение лица не изменилось. Он только сказал: «Увидимся в пятницу», словно назначал деловое свидание.