– Боже праведный! – причитала кухарка. – Что случилось?

– В Кулгарди бунт. Там сожгли отель.

– Боже мой, нет!

Джеймс прошел мимо нее.

– Приготовь чаю и набери ванну! – распорядился он.

– Я мигом.

Джеймс понес Леонору на второй этаж.

– Знаешь, я могу сама идти… – попыталась возразить она.

– Знаю.

Зубы его были сжаты, черты лица от напряжения обострились.

Джеймс ногой открыл дверь спальни и положил Леонору поверх одеяла. Он с раздражением посмотрел на место, где спал Алекс и где должен был бы спать он. Этот взгляд не укрылся от внимания Леоноры.

– Он спит не здесь, Джеймс.

Он кивнул и присел на край кровати.

Появилась Мередит с чашкой чаю.

– Пойду приготовлю ванну, – сказала она и заторопилась вниз.

Леонора пригубила горячий чай. Каждый глоточек сначала обжигал, а затем успокаивал ее все еще воспаленное горло. Джеймс внимательно следил за ее лицом, за едва заметными движениями пальцев. Брови его нахмурились, он помрачнел.

– Ты уверена, что тебе не нужен доктор?

– Уверена. – Она поставила чашку на прикроватный столик, оставив на фарфоре пятна от копоти.

Джеймс повернулся в сторону двери, и взгляд его устремился куда-то за пределы комнаты. Его молчание смутило и взволновало Леонору, сердце ее забилось чаще. Она посмотрела на свое грязное платье, на разорванный подол юбки, потом перевела взгляд на лежавшие на коленях руки: ногти сломаны, с черной каймой грязи.

– Ничего себе вид у меня, наверное, – сказала она, откидываясь на подушки.