Домой мы вернулись ближе к вечеру, и мое ставшее более-менее хорошим настроение вновь испортилось. Позвонил Антон. Непогода добралась и до Берлина, и, как сообщил Тропинин, злой как тридцать голодных волков, рейсы действительно начали отменять один за другим. Его рейс не стал исключением. Когда я услышала это по телефону, руки у меня опустились – и в прямом, и в переносном смысле. Потому что у Антона для его несанкционированного путешествия из Берлина в Москву и обратно было совсем немного времени, а из-за задержки самолета это время еще сокращалось. Вечером он должен быть уже в Москве, однако уже несколько часов провел в Тегеле – берлинском аэропорту.

Я ужасно нервничала, и Журавль, видя это, подсунула мне вместо обычного кофе с коньяком, где этого самого коньяка было совсем не мало. Я его выпила, но вообще не расслабилась, а напротив – обозлилась еще больше. Да что это вообще происходит?! Я хочу встретиться с любимым человеком, и в день, когда это должно случиться, дождь и ветер не дают нам этого сделать!

Вскоре Нина пошла на какие-то там косметическо-массажные процедуры, проводимые прямо в гостинице, подозреваю, чтобы к моменту встречи со своим ненаглядным Гектором быть во всеоружии. Я же пойти с ней отказалась – от наплывших эмоций, на буксире притащивших и меланхолию, хотелось побыть в одиночестве. Правда, вскоре сидеть в номере мне надело, и я решила еще немного погулять – по округе, чтобы не потеряться, потому как ориентировалась я тут крайне плохо, и вся эта суета и шум большого города немного пугали.

Написав сообщение Журавлю, что немного прогуляюсь, я вышла из номера и направилась к лифту, рядом с которым уже стоял какой-то тип в спортивных штанах, кожаной куртке и в вязаной шапочке. На лице у него были очки с затемненными стеклами и шикарная борода, достойная самого Льва Толстого, хотя ее хозяин был, кажется, не очень уж и древним на вид: кожа без морщин, а темные глаза задорно блестят. Видимо, его и видела Нинка на соседнем балконе, приняв за деда – из-за длинной густой бороды.

Тип косо на меня взглянул через полупрозрачные линзы очков, но ничего не сказал, а я дружелюбно улыбнулась ему и отвернулась в сторону. Спустя полминуты один из лифтов – пустой и шикарный, как и все в этом отеле – подошел на наш этаж, и мы, чуть замешкавшись, вошли в него, отражаясь в зеркалах, установленных со всех сторон.

– Вам на первый? – на всякий случай спросила я бородатого господина.

Тот, подумав, кивнул. И я нажала на кнопку. Створки плавно закрылись, чтобы вскоре вновь открыться перед нами. Я вышла первой и вскоре оказалась на улице, вдыхая прохладный, но кажущийся сладим воздух. Сумерки опустились на город, но казалось, что он только еще больше ожил, расцвел огнями, и мокрый асфальт казался теперь оранжево-алым от отблесков витрин и фонарей.