Я смотрела на все эти блестящие, утопающие в искрах витрин улицы и злилась. Отчего вон та пара на тротуаре может видеть друг друга каждый день, и вон та, и та – тоже, а мы – нет? Несправедливо.

Ох, какие мы важные, о несправедливости заговорили! А о мировом неравенстве мы еще не печемся?

– Меня словно не пустили к тебе, тебе так не кажется? – спросил Антон, то ли смеясь, то ли действительно так считая.

– Кто? – спросила я. – Если только твоя Алина не подстроила все это. Она же ведьма.

Вышла эта фраза несколько саркастично.

– Не говори о ней, – мягко попросил меня Антон. – Я же просил.

– Извини, – спохватилась я и повернулась. Кирилл продолжал смотреть на меня с каким-то странным интересом. – Просто я так ждала этого.

– Что может быть хуже несбыточных ожиданий? – усмехнулся Тропинин. – Сейчас мне придется уехать. Но в ноябре у меня будет несколько свободных дней. И я приеду. К тебе, – добавил он.

– Я буду ждать, – вздохнула я.

– Тебе нравится там? – спросил на прощание меня парень, хотя почти обо всем, что происходило со мной в столице, я ему рассказывала – за исключением событий, связанных с Кириллом, разумеется. – Все хорошо?

– Все хорошо, – вздохнула я. – А ты не попади под дождь. Заболеешь.

– Я не болею из-за воды, – отвечал Антон, у которого с ней действительно были хорошие взаимоотношения. Он любил воду, а она – его, чувствуя с ним родство.

Мы попрощались, и прощание вышло грустным. Мне показалось даже, что Антон во всем винил себя – и в том, что не летали самолеты, и в том, что мои ожидания оказались напрасными, и в том, что мы так давно не виделись, хотя я не хотела, чтобы он прерывал свою музыкальную карьеру. Любовь любовью, но если у человека нет смысла жизни, будет ли он счастливым?

– Твой парень? – спросил Кирилл.

– Почему ты так решил? – сделала вид, что удивилась я, видя, как отключается телефон – разрядилась батарея.

– С таким лицом девушки разговаривают только со своими парнями, – беспечно поведал мне Кирилл.

– Каким – таким? – не совсем поняла я.

– Одухотворенно-глупым. Эй, только не обижайся! – воскликнул парень, откидывая с раздражением длинные белые волосы назад. – Мне нравится смотреть на влюбленных девушек. Их глаза – особенные. В них живет надежда, – серьезным тоном вдруг сказал Кирилл.

– Я чувствую себя ужасно странно, – сказала я.