Зажмурив глаза, Уильям склонил голову. Его сердце готово было выпрыгнуть из груди, а душа словно пробудилась ото сна. Мужчина впился губами в ее уста, а затем вернулся к прежнему занятию. Не спеша, Уильям принялся деловито расплетать другую косу, засыпая покрывало бусинами, которых в темноте видно не было. Тамсина безмятежно сидела, а он тем временем пропускал ее волосы сквозь пальцы, освобождал их и отпускал на волю, разглаживая кудряшки и превращая их в блестящие шелковистые волны.

Уильяму с трудом удавалось хранить фальшивую безмятежность, когда его тело и сердце бунтовали. Все, что он делал пока, было всего лишь прелюдией к тому, что он хотел от нее и ради нее. Если он проявит терпение и заботу – Уильям это прекрасно понимал, – то сможет освободить не только ее волосы. Мужчине хотелось избавить девушку от тех ограничений, которые Тамсина сама на себя наложила много лет назад, решив, что она некрасивая. Когда Тамсина оказывалась в его объятиях, Уильяму хотелось, чтобы она чувствовала себя красивой и желанной.

Он поспешно покрыл ее шею дорожкой из поцелуев… затем выудил очередную нить мерцающих бусин, которая до этого обвивала толстую прядь волос.

– Женщины проявляют куда больше способностей к архитектуре, чем принято считать, – заметил Уильям.

Выдернув последнюю нить бусин, он распустил всю косу. Тамсина рассмеялась. Сладострастный звук вызвал в его душе сильнейший трепет.

– Ты – моя девушка, – произнес он, вытаскивая последние булавки слоновой кости из ее прически.

Волосы рассыпались густым черным покрывалом на ее плечи.

– Какая ты красавица!

– Цыганка-полукровка, которая не умеет причесываться и одеваться так, как полагается, – промолвила Тамсина.

Ее слова прозвучали легко, без обвинений и горечи, которые прежде слышались в ее голосе. Зажмурившись, девушка издала низкий, гортанный стон, пока его пальцы перебирали ей волосы. Тело его пульсировало от желания, но он сдерживал себя. Он согласен ждать эту девушку хоть целую вечность.

– Тебе не надо заворачиваться в дамастную ткань, вешать на себя нитки бус и щеголять в кринолинах и бюске, чтобы мне понравиться, – бормотал Уильям.

Он массировал ей виски до тех пор, пока по телу девушки не пробежала сладостная дрожь, а сама она издала приглушенный стон.

Мужчина приподнял распущенные локоны Тамсины, которые пахли розами, дождем и женственностью, обмотал прядями пальцы и потянул их на себя. Уильям припал губами к мягким складкам на ее длинной, выгнутой назад шее.

– М-м-м… – выдохнула Тамсина, – но мне нравится красивая одежда. Я хочу так одеваться для себя.