В Шампани было спокойно, и они считали себя везунчиками. Они не слышали военных барабанов, грохочущих над северными траншеями. В основном, они скучали, не зная, чем себя занять. Кроме смерти Джоуи, единственной болью в сердце Обри было молчание Колетт. От нее так и не пришло ни одного письма.

Афродита Любая работа подойдет – 29 марта, 1918

Любая работа подойдет – 29 марта, 1918

Хейзел с Колетт молча бродили по улицам Парижа, взявшись за руки и оплакивая свои утраты, но уже через неделю им пришлось взглянуть в лицо реальности и найти военную работу. Любую. Какую угодно.

Это было непросто.

Все хотели знать, что бельгийка и англичанка делают в Париже. Наверняка они уже занимались военной работой, но чем именно? Почему у них нет рекомендаций? На прошлом месте работы у них возникли какие-то проблемы?

Колетт с головой ушла в свое горе и не могла выболтать для них рабочие места, а Хейзел не умела давать неопределенные, уверенные и не совсем честные ответы. Приемные комиссии видели ее насквозь и отклоняли ее кандидатуру.

Наконец, они нашли организацию, которая отчаялась настолько, что принимала любую помощь. Это была черная, низкооплачиваемая работа, на которую не согласились бы другие волонтеры. Такое не одобрили бы ни родители Хейзел, ни тетя Соланж. Но это все, что им удалось найти. Их работа никак не содействовала победным достижениям и не помогала солдатам.

По крайней мере, союзническим солдатам.

Они начали работать на кухне в отделении Красного Креста, которое отвечало за концентрационные лагеря для немецких военнопленных.

Аид Розовая комната – 12 апреля, 1918

Розовая комната – 12 апреля, 1918

Тишина напугала Джеймса. Тишина и чистота.

Его простыни были белыми и идеально отглаженными. Голубая пижама оказалась приятной на ощупь.

«Я умер, – подумал он. – Это небеса».

Больница – это небеса?

Освещенная солнцем комната оказалась чистой и опрятной, а стены были покрашены в розовый цвет. На прикроватном столике стояла ваза с ромашками. Никакого артиллерийского обстрела, только шум города за окном.

В комнату вошла медсестра. На ней было серое платье, белый передник и короткая красная накидка. На руке медсестры белела нашивка с красным крестом, а ее волосы были спрятаны под белой косынкой.