Он вернулся, присел. Но не на кровать, а поодаль — на пуфик возле зеркала.

— Рита… Риточка, Королева Марго. Самая изумительная из всех женщин. Если бы знала, как тяжело находиться рядом с тобой. Просто пытка.

Интересно. Выходит, это его пытают, а не ее. Под музыку Генделя.

— Почему пытка?

— Потому что… Ты ведь все равно не согласишься стать моей женой.

Ну что ж, последний всплеск львиной гордости — перед тем, как окончательно сдаться:

— А разве ты мне предлагал?

— А разве нет? Я же сказал: мужа Маргариты Александровны…

— А у самой Маргариты Александровны ты спрашивал согласия?

— Рита, перестань. Мне больно, понимаешь?

— А ты спроси: согласна ли?

— Я спрашиваю.

О Господи, ну никак он не может перебороть себя! Сказать просто, по-человечески: «Я люблю тебя, стань моей женой!»

Вместо этой простой фразы Георгий произнес другую:

— Пожалуйста, пойдем, я покажу тебе кое-что.

— Ну хорошо, — вздохнула она и встала. Возле кровати для нее были приготовлены золотые турецкие шлепанцы с загнутыми кверху носами. Рита сунула в них ноги — как раз ее размер.

Они вышли в соседнюю комнату, посреди которой стоял круглый стол. Ореховый. Инкрустированный. Точно как в ее квартире.

А посреди стола — простая керамическая кружка, как для пива.

Но в кружке — не пиво. В кружке — букетик скромных розовых маргариток.

— Вот, — произнес Георгий, — цветы. Маргаритки. В честь твоего имени…