Он ухмыльнулся.
– Постарайтесь.
С ключ-картой в руках мы поехали на лифте до тридцать третьего этажа. Воздух, казалось, истончался, пока мы поднимались все выше и выше, а вместе с ним возрастало ожидание. Я посмотрел на Тею рядом со мной. Она подняла взгляд; дождевая вода капала с ее волос и блестела на коже. Не говоря ни слова, Тея встала на цыпочки и поцеловала меня в губы. Буквально на секунду прильнула, прежде чем отстраниться.
«Черт возьми, даже если сегодня вечером ничего не произойдет, все уже идеально».
Лампы в нашей комнате были выключены, портьеры опущены. Номер освещали лишь огни Нью-Йорка.
– Это так прекрасно, – пробормотала Тея, повторяя мои мысли. Она бросила сумку на кровать и встала у окна.
Я прислонил свою гитару к стене и кинул сумку на другую кровать, обозначив, что лягу там, если Тея так решит. Долгое время даже сидение напротив нее ощущалось как вторжение в ее личную жизнь, потому что она не могла узнать, хочет ли этого. Не было памяти, чтобы я мог спросить, а она ответить.
«Теперь Тея может сказать мне, чего хочет».
Я присоединился к ней у окна, и мы наблюдали, как молния разорвала темную ночь.
– Обычно я не умолкаю, – сказала Тея. – Но сейчас почему-то очень нервничаю. У меня сердце колотится.
Она взяла мою руку и положила на теплую кожу, которую не закрывала майка. Ее пульс стучал под моей ладонью.
– Мы делаем то, что ты хочешь, Тея. – Я смахнул с ее щеки прилипшую прядь влажных волос. – Что хочешь или вообще ничего.
– Я не хочу «ничего», – сказала она. – Никогда больше. Но… – Она замолчала и с тихим смешком отвела взгляд.
Вдох. Выдох.
– Это т-т-твой первый раз?
– Нет. – Она водила пальцами по моей куртке, пока не подняла глаза к моим. – Но сейчас, стоя здесь, с тобой, я больше ни о ком не помню.
Тея вошла в кольцо моих рук и прижалась ко мне. Мне безумно хотелось завладеть ею, но я держал ее нежно. Свободно.
Тея потянулась ко мне.
– Просто поцелуй меня, Джимми, и посмотрим, что получится.
Никакого сценария. Вся ночь лежала у наших ног, и мы могли сделать из нее что хотим.