– Это было для Теи.
Каждый человек в этой комнате поднял свой стакан или бутылку.
– За Тею!
Все они знали нашу историю. Когда люди говорили со мной, я говорил в ответ. За баром, в магазине товаров для творчества или просто проезжая по улице. Я был голосом в мире, а не немым свидетелем, наблюдающим издалека.
Толпа разразилась аплодисментами, когда я покинул сцену.
– Блестяще, Джим, – сказала Лора мне на ухо. – Просто прекрасно.
Я снял ремень гитары.
– Я рад, потому что чертовски нервничаю.
– Ты? Нервничаешь?
– Не из-за этого, – указал я на толпу.
Глаза Лоры расширились.
– О дерьмо, завтра великий день?
– Послезавтра.
– Я помнила, что уже скоро. Так волнительно и как раз под Рождество. – Она коротко обняла меня. – Я так рада за тебя, Джим. Мы все рады.
– Спасибо, Лора, – сказал я. – Это помогает. Это очень помогает.
Многие люди были на нашей стороне. Пусть Тея и не знала об этом, но они помогли мне пережить бесконечную вереницу дней без нее. Но опять же, она преподала мне важный урок: не нужно знать, что что-то настоящее, чтобы это почувствовать.
* * *
На следующее утро я поехал в Роанок, в «Службу поддержки речи, языка и обучения». Джейсон Тейлор уже сидел в кабинете и ждал меня. Это было воскресенье, поэтому комната пустовала. Но упорный десятилетний Джейсон хотел тренироваться как можно больше, а мне нужно было столько часов практики, сколько я мог наскрести для своего запроса в Университет Роанока. Таким образом, мы составили наш собственный график.
– Где твоя мама? – спросил я, сняв пальто и шляпу и садясь напротив него.
Джейсон схватил со стола свой айпад и набрал: «