В сумерках поднявшись на крыльцо, она заметила в дальнем углу резиновые сапоги Лили. Хотела было занести в дом, но потом подумала и оставила там, чтобы показать дочери: когда что-то ищешь, надо хоть глаза открыть.

Достав из-под коврика ключ, открыла дверь, положила ключ на стол. С сегодняшнего дня, решила она, надо переставать быть такой наивной и глупой. Если Уэйд уже в пути, а телефона при нем нет и дозвониться он не сможет – она сомневалась даже, что он знает домашний номер, – он может просто постучать как следует в дверь и разбудить Мэрили, если она уснет.

Дом был погружен в абсолютную темноту, и Мэрили быстро включила свет во всех комнатах. Бинокль, который ей, по счастью, вместе с сумочкой вернули полицейские, положила на кухонный стол, чтобы Колин, вернувшись домой, сразу его нашел. В темном доме ей всегда становилось грустно – вспоминались первые дни после гибели Дэвида, когда мать почти не вставала с постели и не включала свет.

Мэрили заметила на кухонной стойке закрытый альбом, подумала, что Душка положила его туда, когда убиралась в кухне. Хотела переложить куда-нибудь, но не стала, решив заняться этим завтра. Сегодня она смертельно устала.

Она включила телевизор, по которому шел прогноз погоды, – сначала больше для фонового шума, но, увидев бегущую строку, заинтересовалась. Весь округ Фултон стал зоной опасности, жителей предупреждали о близком торнадо. Мэрили сделала звук потише, прислушалась – вдруг раздастся сирена, – но услышала лишь мерный стук дождя по крыше и стеклам.

Проверила автоответчик, но сообщений не было – неудивительно. Никто, кроме Душки, не звонил ей на домашний, потому что все знали мобильный. Она потянулась за мобильником в который раз, потом побрела в ванную.

Вообще-то она не особенно любила ванны, предпочитая быстрый бодрящий душ перед работой. Но сегодня ей явно нужно было немного расслабиться, и она решила принять ванну с лавандовой пеной, которую подарили ей дети на День матери. Долго мокнуть она, конечно, не собиралась, потому что мыться в грозу – не лучшая идея, но после двадцати четырех часов ада ей остро необходимо было хоть что-то приятное.

Заткнув пробкой фарфоровую посудину на львиных ногах, она повернула кран, вылила под слабую струйку воды щедрый поток пены. Много пузырьков – то, что нужно. Старый водопровод еще работал, вот и замечательно. Ожидая, пока ванна наполнится, Мэрили стянула одежду, бросила в корзину для стирки. Надо было отбить запахи, напоминавшие о тюрьме, о времени, проведенном там. Взяв большую заколку Лили, скрутила длинные волосы в небрежную гульку, заколола.