Ее вопрос поставил меня в тупик.

– Когда мы были в разлуке… ты когда-нибудь?..

Она не решилась закончить вопрос. Но я понял, о чем она спрашивает.

– Спал ли я с кем-нибудь еще?

У меня была масса возможностей переспать с другими женщинами, когда мы с Лукой расстались. Я соврал бы, сказав, что совсем не думал пуститься во все тяжкие в попытке забыть о своей боли после нашего разрыва. Но в конечном счете я не хотел никакой иной женщины, а интуиция подсказывала мне, что я пожалею, если поступлю, поддавшись импульсу.

– Отчасти я просто знал, Лука. Знал, что когда-нибудь мы снова будем вместе. Мне не хотелось, глядя тебе в глаза, говорить, что я спал с кем-то другим. Если бы тебе понадобились годы для того, чтобы прийти в норму, я не уверен, что смог бы оставаться один так много времени. Но я очень рад, что ты не заставила меня ждать слишком долго, несмотря на то что мы расстались. У меня никогда не возникало влечения ни к кому, кроме тебя. И нет, я не был близок ни с кем. Я рад, что остался верен тебе.

У нее вырвался вздох облегчения.

– Я так боялась спрашивать… Но меня это тревожило, и мне было просто необходимо узнать.

– Я рад, что ты, наконец, задала этот вопрос. А между нами что-то изменилось бы, если бы я переспал с кем-нибудь?

– Нет. Я поняла бы тебя, хотя и огорчилась бы. Но теперь мне легче.

– А ты? – спросил я. – Я должен убить кого-нибудь?

– Нет, разве что Фёрби.

* * *

В последнее время Лука вызывала у меня чувство гордости. На днях мы с ней ездили после обеда в зоомагазин, а теперь впервые решили заехать днем в супермаркет.

То, что большинству людей казалось делом обычным, для нее стало серьезным шагом вперед. Но с тех пор как мы снова были вместе, она все решительнее старалась побороть свои страхи. Я надеялся, что однажды она сможет летать на самолетах и ходить на мои концерты, но не сразу, для этого нужно время. Я понимал, что ни за что не должен принуждать ее делать то, к чему она не готова.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил я, когда мы шли от парковки к магазину.

Она выдохнула.

– Мне тревожно. Но, даже если я наложу в штаны, я не убегу.

– Если ты наложишь в штаны, любимая, то убегу я.