Конечно, Дэймона ничто не остановит, если он захочет попасть в мою комнату, но так хотя бы одного удара будет маловато, чтобы сюда вломиться, и я получу предупреждение и проснусь, если это случится посреди ночи.

Ступив на прохладный паркет коридора, скрипнувший под ногами, я зевнула.

Так тихо.

Я стояла и прислушивалась к белому шуму дождя. Где-то в глубине дома свистел ветер в щелях окон или стен. Вдали щебетала синица-гаичка. Каждый звук усиливало полное отсутствие посторонних шумов. Ни включенного телевизора. Ни фена. Ни душа. Никаких шагов, звона посуды, хлопков дверей.

– Эй, Гугл, – окликнула я, повернувшись к своей спальне. – Который час?

– Сейчас семь часов три минуты утра.

У нас в семье все жаворонки. Мама и Арион занимались фитнесом по утрам, а я получала нагрузок вдоволь, когда танцевала.

Но вчера мы все были на вечеринке. Может, они решили поспать подольше?

А может, нет. Что-то не так.

Почему никто из них не вмешался во время нашей с Дэймоном ссоры? Мать и сестра должны были услышать нас.

– Мам? – позвала я, перегнувшись через перила. В это время она обычно уже суетилась по дому. – Мама, ты проснулась?

Ничего.

Я двинулась по коридору в сторону маминой комнаты, скользя подушечками пальцев по перилам, и приоткрыла дверь.

– Мам? – произнесла я тихо, боясь ее напугать во сне.

Ответа не последовало.

Медленно войдя в комнату, я нашла кровать и провела руками по гладкому, прохладному покрывалу. Она уже заправила ее, после того как встала? Или вообще не ложилась?

Я подошла к туалетному столику, нащупала лампу, осторожно похлопала по лампочке, а потом обхватила пальцами, сообразив, что та холодная.

Эта лампа не работала только по ночам и когда мамы не бывало дома.

Мой пульс участился.

Вернувшись в коридор, я двинулась к спальне сестры и тоже окликнула: