Нет, не нравилось.

Бросив маску на пассажирское сиденье, я завел мотор и увидел, как брат Майкла рванул к двери.

– Черт, ты что делаешь?

Но ждать я не стал. Уилл по-прежнему валялся в отключке на заднем сиденье. Я выжал газ и сдал назад, проигнорировав крики и ругань Тревора, побежавшего следом.

Твою мать, можешь пешком домой идти.

Преодолев грунтовую дорогу без остановок, я рванул на шоссе, даже не оглядевшись в поисках встречных машин, переключил передачу и погнал обратно в город по тихой темной трассе.

Одной ладонью я сжимал руль, второй, опершись локтем на окно, вцепился в волосы.

– Какого хрена? – пробормотал я.

Что я натворил?

Я на самом деле собирался причинить боль Рике?

Но я и так причинил ей боль.

Она присоединилась к нашей компании, спасла мою гребаную задницу, а я… напал на нее, твою мать. Девушка заступилась за меня, и все равно я увидел в ней угрозу.

Растоптал ее боевой дух. Обошелся с ней, как с грязью. Вместо того чтобы почувствовать себя могущественным, я видел на земле маленького мальчика, несчастного и плачущего, у которого не было сил воспрепятствовать тому, что с ним происходило.

Рика меня возненавидит. Больше никогда на меня не посмотрит.

Припарковавшись у дома Уилла, я взвалил парня себе на плечо и выгрузил из машины. Потом поднялся на крыльцо, достал из его заднего кармана ключ, открыл огромную кованую дверь, вошел внутрь и быстро ввел код охранной системы, который мы все давно выучили наизусть.

В доме было тихо и темно, но я учуял аромат гортензий – его мать всегда держала их на столике в фойе, меняя расцветку. Иногда выбирала голубые, порой – белые. Сегодня она остановилась на фиолетовых. Эти цветы создавали радостную атмосферу в доме.

Среди всех домов друзей дом Уилла нравился мне больше всего. Постройка была не очень старая, светлая, с высокими потолками. Здесь хватало места, чтобы свободно ходить и дышать. Два его старших брата покинули родное гнездо несколько лет назад, отправились делать мир лучше. Уилл был самым младшим и самым проблемным для родителей.

Я отвел его в комнату, бросил на кровать. Он зевнул и укрылся своим одеялом, превратившись в буррито [13]. Впервые за ночь я искренне улыбнулся. Мы с Уиллом одного поля ягоды. Оба всегда всецело подчинялись собственным механизмам преодоления: он – алкоголю и наркотикам, я – своей потребности причинять боль.

В окна начал барабанить дождь. Подняв взгляд, я увидел капли, стекающие по стеклу. Они напоминали фонтан – когда ты сидишь внутри и смотришь на воду, льющуюся с верхнего яруса.