Боль, вызванная расставанием, все еще не стихла. Единственный способ двигаться дальше – убедиться, что все не напрасно. Что я чему-то научилась. Если уж на то пошло, лучше действовать, чем сидеть и жалеть себя. Несколько дней я обдумываю, как лучше извиниться перед Хэтти и одновременно наладить отношения, но еще больше времени уходит на то, чтобы собраться с силами для разговора.
Хоть она и моя сестра, но мне чертовски страшно.
В воскресенье, когда Курт отправляется исследовать туннели со своими друзьями, я наконец-то набираюсь храбрости для решающего разговора с сестрой. Или… возможно, отваживаюсь на него потому, что в одиночестве все мои мысли тут же поглощает царящая в душе пустота.
Хэтти недоверчиво относится к моему предложению, но соглашается на встречу охотнее, чем я предполагала. Мы договорились встретиться у ее общежития.
– Почему ты предложила мне одеться потеплее? – спрашивает сестра. – Ты повезешь меня в сибирскую тюрьму?
Я улыбаюсь и направляюсь на другую сторону улицы:
– Нет.
Она мешкает, а потом догоняет меня и пристраивается рядом:
– На заброшенную исследовательскую станцию в Антарктике?
– Нет.
– Мы отправимся на бобслейную тренировку двоек, чтобы поучаствовать в Олимпиаде? – продолжает гадать Хэтти.
– Да.
– Как думаешь, сегодня пойдет снег?
Этот вопрос сбивает меня с толку, потому что вдруг кажется очень важным. Хэтти смотрит на небо.
– Сомневаюсь, – отвечаю я. – До сих пор не выпало ни снежинки. Почему сегодня что-то должно измениться?
– А ведь раньше ты была самой оптимистичной из сестер, – ворчит Хэтти.
Мы молча переходим на другой берег Сены, и, когда доходим до пункта назначения, она сердито говорит:
–
– Я привела тебя не к