– Почему? Это правда.

– Филипп, я знаю, что ты меня любишь. Я тоже тебя люблю, но сделай мне одолжение. – Он начинает закатывать глаза, но я все равно настаиваю. – Для меня это важно. Пожалуйста, не говори мне, что любишь меня, пока не проведешь со мной какое-то время, и мы не поймем, правда ли это сработает.

На его лице вспыхивает раздражение. Он думает, что я ищу лазейку, но это совсем не так.

– Послушай, я просто хочу, чтобы ты подождал, пока не сможешь мне честно сказать, что влюблен в меня. И я говорю не о дружеской любви… – Потом мой страх достигает невероятных размеров. Я прикусываю губу и договариваю: – Я имею в виду настоящую любовь, типа навечно.

Он улыбается и снова очень сладко целует меня.

– Могу это вынести. В основном потому, что это значит – ты серьезно относишься к нашим отношениям.

Он целует меня в кончик носа.

– Это также значит, что ты раздумываешь над этим «навечно» со мной. Мне правда нравится, как это звучит.

– Думаю, нам нужно вернуться, – говорю ему, но он игнорирует меня.

– Так прошлой ночью ты отчаянно хотела быть со мной, а? – Он дразнит, а затем перекидывает мои волосы за плечо и целует открывшуюся шею. Он никогда не даст мне успокоиться.

– Ага, я была готова умолять, – говорю я, пытаясь оставаться спокойной. Но в действительности я хочу лишь выгнать всех из дома, затащить его наверх и посмотреть, смогу ли заставить его умолять меня.

– Знаешь, кажется, вчера я точно слышал какую-то мольбу. – Он широко мне улыбается.

Я смеюсь, потому что точно знаю, на что он намекает.

И да, я молила.

Он нырнул руками под мою футболку «Кукурузников», и, клянусь, моя кожа горит. Мне хочется обернуться через плечо и глянуть, нет ли дыма, но вместо этого я отвечаю:

– Ой, правда? Когда ты успел стать таким набожным? Я не слышала, чтобы имя Бога поминали столько раз даже в церкви.