Через несколько недель, показавшихся мне бесконечными, мы, наконец, собрали документы на гражданство и отнесли их в консульство. Я чувствовала, что время утекает сквозь пальцы, как песок. Саид ходил грустный и раздражительный, и мне стоило неимоверных усилий хотя бы в его присутствии изображать неведение и казаться веселой. Я делала вид, что всем довольна и ничего не замечаю, хотя мы разговаривали крайне редко и только на бытовые темы. Муж не реагировал, когда я пыталась его обнять или спрашивала, что происходит. Я чувствовала, что он будет против поездки Валида в Россию — значит, нужно придумать серьезную причину.

Перебрав множество вариантов, мне не пришло в голову ничего лучшего, чем сказать о болезни матери. Саид знал, что прошлой зимой у нее были проблемы со здоровьем, и никак не мог проверить мои слова — у него даже не было маминого телефона. Я надеялась, что в его глазах эта причина будет достаточно весомой и уважительной, репетировала свою «речь» и ждала подходящего момента для разговора.

Такой момент настал однажды вечером, когда Саид пришел с работы раньше обычного и в хорошем настроении. Он играл с Валидом, а я подогревала ужин и готовилась к объяснению. Сделав расстроенное лицо (обычно в присутствии мужа я старалась улыбаться), я поставила тарелки на стол и, негромко вздохнув, взяла сына на руки. Саид искоса взглянул на меня.

— Аня, что случилось?

— Ешь, ешь. Потом расскажу.

— Нет, говори сейчас. Я же вижу, что ты в последнее время очень странная.

«Надо же, оказывается, он не совсем ослеп».

— Прости, не хотела тебя тревожить. Я вижу, что у тебя проблемы на работе…

— Я тебя слушаю. Что случилось?

— Мама, — выдохнула я и расплакалась. Это оказалось несложно. Все слезы, которые я копила внутри последние два месяца, вырвались наружу. Теперь главное — не сказать ничего лишнего. Я рыдала и никак не могла остановиться. Саид испугался и вскочил со стула.

— Аня, успокойся. Что случилось?

— Маме очень плохо. Мне нужно к ней ехать. Она в больнице.

— В больнице? — повторил он.

— Да. Саид, я не могу тебе все объяснить. Там много медицинских терминов, ты просто не поймешь. Тем более врачи не могут поставить точный диагноз. Но ей очень плохо, и они снова подозревают что-то серьезное. Я давно знала, но думала, что обойдется, и мама крепилась, успокаивала меня… Но сейчас я вижу, что нужно ехать — чем быстрее, тем лучше.

Саид помолчал.

— Ты хочешь взять Валида с собой?

— Ну конечно, — я мысленно скрестила пальцы и подняла на мужа удивленные глаза. — А какие у меня варианты?

— Оставить здесь.