В этот раз мне все прекрасно слышно. В противоположность старой Дарье я задумываюсь: а стоит ли? Хотят ли они, чтобы я слышала? Я встаю и – не знаю, благодаря какой силе – начинаю уходить в гостиную, когда вдруг слышу, что разговор обо мне.
– Ты собираешься все бросить, Пенн? На самом деле? Мы договорились. Ты сказал, что если я передам ей дневник, то ты все сделаешь. Что приложишь усилия к этой штуке, называющейся жизнью. Дневник у нее, так? Так двигайся вперед. Постарайся и выполни свою часть сделки.
– Я не собираюсь поступать в колледж. Я хочу найти ее, – сухо сказал Пенн. – Мы можем усложнять все, ходить по кругу, не разговаривать друг с другом снова и снова. Или я пойду своим путем, где вы оставите меня в покое, черт возьми. Я не собираюсь брать долбаную стипендию и отпустить все это. Это не проходит. Поверьте мне.
Мое сердце встало мне поперек горла. Пенн готов отказаться от стипендии, чтобы найти меня? Это сумасшествие. Я хожу туда-сюда по балкону, всего в нескольких метрах от них, они не могут заметить меня отсюда из-за острого угла, и тру лицо.
– Ты собираешься разрушить свою жизнь ради девушки, которой ты не нужен, – говорит папа, и это звучит словно выстрел в спину. Потому что мне нужен он. Я нуждаюсь в Пенне больше, чем в следующем вдохе. Но я не знаю, достаточно ли я хороша для него, я не могу рисковать и причинять ему боль снова. Но, кажется, он и так испытывает сильнейшую боль, как и я.
Пенн хмуро смеется:
– Знаете что? Есть одна разница между вами и мной: Мелоди сказала «да», а Дарья сказала «нет». Но вы, Джейми, вы сделали то же самое.
Я попросила Мелоди приехать ко мне на этих выходных. Она решила не откладывать до пятницы и уже в четверг, возвращаясь со школы, я обнаружила ее на своей кухне. Она готовила мой любимый пирог с курицей, дизайнерская сумка с вещами валялась на обеденном столе, на телефоне играла любимая песня «Maniac» от Flashdance. Когда я была совсем маленькая, мы часто танцевали под нее как два психа.
Когда она замечает, как я вхожу в комнату, прекращает все занятия, выпрямляет позвоночник и вытирает капли томатного соуса о фартук. Я останавливаюсь на пороге и впервые за долгие годы вижу ее той, кем она является на самом деле.
Матерью, которая отчаянно пытается воссоединиться со своей дочерью, но не знает как, потому что они обе совершили слишком много ошибок.
– Что не так, милая? Все нормально?
Нет. Нет. Я слишком часто причиняла ей боль за все эти годы, не общалась, боялась, ревновала, и сейчас мы больше похожи на двух незнакомцев, запертых в одном доме. Я вхожу в кухню и становлюсь прямо перед ней, роняя рюкзак, прямо как в тот день, когда вошла Виа и обокрала меня.