– Демонизация хюгге? – переспросила я, и он, видно, принял мое удивление за похвалу.

– Замечательно, а? Все кругом такие – ах-ах, мы вдруг до ужаса полюбили все скандинавское, и тут вперед выходит «Наблюдатель» и вываливает гору чуши… и все наперегонки бросаются читать нашу статью и спорить. – Масленая улыбка разделила его отвратную физиономию практически надвое. – Это история о тиражах и формировании читательского интереса. Но писакам этого не объяснишь. Джонсон устроил такую истерику, прямо на дерьмо изошел.

– Вот как? – Мое сердце снова запрыгало зайцем в груди, и пульс понесся вскачь.

– О да. Он, видите ли, этого не писал. – Докинс произнес это тонким визгливым голосом, как бы изображая Бена.

В этот миг я познала чувства ковбоя на родео, когда, вылетев из седла, он плашмя падает на опилки арены, да так, что от удара грудь плющится. Так Бен действительно ничего не подозревал до выхода газеты со статьей.

– Извините.

Докинс явно решил, что я оценила его актерский талант, потому что продолжал кривляться, захлебываясь от довольства собой:

– Я написал совсем другое, как вы посмели подсунуть эту фальшивку? Я ж говорю, все журналюги считают себя гениями, без пяти минут пулитцеровскими лауреатами, но забывают, что за ними стоят люди, целая команда! Рекламщики, редакторы. Ну, заменили текст, подумаешь – а он разнюнился, как ребенок. Такой хипеж поднял, прямо ужас. – Докинс закудахтал, от этого мерзкого смеха он казался еще короче, толще и злее прежнего. – Говорю тебе, тиражи так подскочили – фантастика. А они носятся со своими словами как курица с яйцом. В сухом остатке важно одно: мы получаем достаточный доход от рекламы, чтобы держать газету на плаву и выплачивать зарплату. Они…

Не могу даже представить себе выражение лица Докинса, когда я резко развернулась и бросилась прочь от него, стараясь раствориться в толпе. Мне хотелось убежать, спрятаться. Хотелось плакать, кричать или что-нибудь пнуть со всей силы. Жаль, что рано ушла от Докинса – садануть его по ноге было бы как раз то что нужно.

Бена нигде не было видно, и я уже решила, что обозналась. Я металась по залу, потом ходила кругами, обшаривая глазами каждый уголок – но он исчез бесследно. Подойдя к девушке у входа, я проверила списки: да, он был здесь, против фамилии стояла отметка, но девушка не обратила внимания, выходил ли он.

В какой-то момент я все же каким-то чудом заметила Бена: он поднимался по эскалатору на третий этаж. Поспешно отделавшись от какого-то знакомого Ларса, я почти вприпрыжку побежала к эскалаторам – и снова неудача.