Только поднявшись еще на один пролет, я увидела Бена. Он стоял на балконе этажом выше и рассматривал толпу. Бросившись к служебной лестнице, я снова помчалась наверх, задыхаясь и чувствуя себя следопытом, выследившим медведя. Но я понятия не имела, как этот медведь меня встретит, приветливо или злобно. Теперь, когда я была от него в двух шагах, у меня вылетело из головы все, что я хотела сказать.

Снизу доносился приглушенный гул голосов. Дрожа от нервного напряжения, я медленно кралась к балкону не напрямик, а в обход, по пустому этажу мимо тускло освещенных витрин.

Бен стоял ко мне спиной. Я притормозила, любуясь очертаниями широких плеч и вспоминая, как я держалась за них в Круглой башне, как прижималась к ним на аттракционе, как скользили по ним мои пальцы, пока Бен стягивал с меня платье, успевая покрывать поцелуями мои лицо и шею. Тупая боль в груди усилилась. Я смотрела на него одновременно с надеждой, тоской и желанием.

Я влюблена в него, точнее, люблю без памяти… Не могу назвать точно минуту, когда я влюбилась, но сейчас я понимала это совершенно ясно, и это осознание было почти непереносимым.

Мне даже показалось, что легче будет незаметно уйти – и пусть всё останется как есть. Тогда мне не придется с ним объясняться. Не придется услышать в ответ, что он испытывает ко мне совсем другие чувства.

Но я перевела дух и пошла вперед. Сердце в груди бухало так, что было удивительно, как Бен этого не слышит.

Мои каблуки зацокали по полу, и я заметила, что Бен напрягся при этом звуке. Видно было даже, как ходят мышцы под пиджаком. Но он продолжал стоять, не оборачиваясь.

Я снова запаниковала. Было почти так же страшно, как тогда в парке перед аттракционом.

– А з-знаешь, – выговорила я севшим от волнения голосом, – на эти балконы пошло четыре тысячи досок, и каждая обстругана вручную. На всех этажах древесина разная: палисандр на самом верхнем, потом грецкий орех, эвкалипт, береза, платан и сосна. – Бен поднял голову и водил взглядом по разным этажам, слушая мой рассказ. Что ж, по крайней мере, он слушает. – Чтобы поставить одну доску на место, уходило двадцать секунд.

Я сглотнула.

– Двадцать секунд.

Его плечи расслабились. Заметив это, я шагнула вперед, уговаривая себя не трусить. Сейчас я могла все потерять – или все обрести.

– Это достаточно долго для поцелуя.

Бен все еще не поворачивался. Я задохнулась, сжала кулак так, что пальцы впились в ладонь, и заставила себя подойти еще на несколько шагов. Последних шагов, чтобы встать рядом с ним. Теперь я видела его сбоку – он глядел в пустоту перед собой. Легкая полуулыбка на его лице дала мне надежду, капельку надежды.