– Кто кого любит?

Софи обернулась и увидела рядом мужчину: высокого, намного выше ее, с темными лохматыми волосами и крупным носом. Он старательно делал серьезное лицо, однако в карих глазах горел озорной огонек.

– Меган любит Олли, – пояснила она, показывая на портрет. – Это Олли.

– Ах да. – Незнакомец сделал вид, что только сейчас заметил фото. – И правда! Мистер Моррис, как его называют в нашей школе.

– Вы учитель? – догадалась Софи.

– Каюсь, грешен.

Они улыбнулись друг другу, и Софи тут же почувствовала укол совести. Привычным движением она потянулась к теплому медальону, висевшему у нее на груди, и накрутила цепочку на палец.

– Откуда вы знаете Олли? – спросил незнакомец. Ему было невдомек, как сложно ей будет ответить на этот вопрос.

– Вот как раз в Праге и познакомились, – пробормотала она и сделала глоток воды.

Последовала пауза, и Софи заметила, как на лице незнакомца мелькнуло понимание.

– Вы Софи? – догадался он.

Она кивнула и вновь спряталась за бокалом.

Он помрачнел.

– Прошу прощения. Соболезную вашей утрате. Мы с Олли друзья. Надеюсь, вы не в обиде, что он мне про вас рассказал?

Она помотала головой.

– Нет, конечно! То, что он сделал… Это просто… Он чудесный.

Незнакомец вновь посмотрел на портрет.

– Похоже, вы не одна так думаете. Меня, кстати, зовут Адам. Адам Кларк.

Поскольку Софи не было нужды представляться, они пожали друг другу руки и перешли к следующей фотографии. Эта была сделана на Петршине: Олли, весь в снегу с ног до головы, бежал навстречу фотографу.

– Какое славное фото! – воскликнула Софи. Чем дольше она на него смотрела, тем больше ей казалось, что она прямо слышит смех Олли и визг Меган, а щеки пощипывает пражский мороз – таким живым и полным любви получился снимок. Портреты Олли висели на каждой стене, и вся выставка представляла собой одно огромное признание в любви.