– Что-то еще болит? – спросила она, нежно касаясь моих рук. – Давай промоем.

Кэтрин повела меня в свою ванную, включила чуть теплую воду и стала смывать с моих рук грязь и кровь. Присев на корточки, она достала из шкафчика бутылочку с перекисью водорода.

– Готов?

Я кивнул, и Кэтрин полила дезинфицирующей жидкостью мои ссадины. Я сквозь зубы втянул в себя воздух, глядя, как вода становится розовой и утекает в раковину. Кэтрин забинтовала мои руки и повела меня к кровати.

Мы осторожно сели рядом, кровать скрипнула.

Мы помолчали, прислушиваясь, не разбудили ли кого-нибудь.

– Рассказывай, – сказала Кэтрин.

– Круз Миллер.

– Ох.

В ее глазах блеснуло понимание.

– Думаю, ему хотелось с кем-то подраться. Минка наговорила гадостей, я велел ей заткнуться, а Круз бросился ее защищать.

– Из-за меня? – спросила она, горестно заламывая брови. – Это из-за меня.

– Ты не виновата, Кэтрин.

Я нахмурился. Так и знал, что она тут же примется винить себя.

– Ты даже не можешь веселиться на вечеринке… в твой день рождения… потому что полез в драку, защищая меня.

– И сделаю это снова, если придется.

– Ты не должен был этого делать.

Кэтрин встала и принялась расхаживать взад-вперед, подол ее длинной ночной рубашки развевался. Наконец она остановилась и повернулась ко мне, в ее глазах сверкала решимость.

– Не говори этого. Не смей говорить это сейчас, – сказал я. – Можешь ругаться, но не говори этого.

В глазах Кэтрин заблестели слезы.