Кросс хмыкнул и пробормотал:

– Но она этого и хотела… Когда Элиза была маленькой, не раз говорила мне, что хочет, чтобы ее любили. Но сезон в Лондоне закончился, а ей так никто и не приглянулся. Как она заявила, там не оказалось ни одного джентльмена, который был бы способен любить кого-либо, кроме себя самого. По большому счету она оказалась права. Все эти господа если и были чем-то всерьез увлечены, то лишь картами, скачками или выпивкой. Высшее общество по большей части состоит из никчемных бездельников. Вот мне и пришлось самому взяться за поиски неженатого джентльмена, который был бы приличным человеком, а не отъявленным эгоистом.

– И был бы по уши в долгах, – не удержавшись, добавил Хью.

Кросс небрежно отмахнулся.

– Долги – средство влияния, не более того. А добивался я всего лишь одного – чтобы вы пригляделись к ней, потому что невозможно не заметить, какая она чудесная, моя девочка, – добавил Кросс, пожав плечами.

Было ясно, что он не видел в своих действиях ничего дурного.

– А вам никогда не приходило в голову, что если бы круг ваших знакомых был несколько иным или если бы Элиза приглашала в гости молодых людей, разделяющих ее интересы…

– Нет! – перебил Кросс и резко взмахнул рукой, как бы отметая возражения. – Для нее я хотел настоящего джентльмена. Она говорила, что все молодые люди, которые приходят к нам, охотятся лишь за ее приданым. «Так почему бы мне этим не воспользоваться?» – подумал я.

– Я не охотился за ее приданым, – сквозь зубы процедил Хью.

– Я знаю – именно по этой причине и выбрал вас. – Кросс отвел глаза и, глядя в окно, в задумчивости пробормотал: – Такова жизнь, Гастингс. Те, у кого денег нет, хотят денег, а те, у кого они есть, хотят получить за них что-нибудь ценное.

– Этим принципом вы и руководствовались, когда приказали Роберту Гринвилу смошенничать, чтобы я проиграл?

Кросс резко развернулся лицом к зятю.

– Что?.. Да как вы смеете! Да чтобы я…

– Сэр Дэвид Саутбридж прошедшей ночью во всем признался, – перебил тестя Хью, когда его поймали при попытке помочь Гринвилу провернуть тот же трюк, что и со мной.

Кросс, казалось, не ожидал такого поворота и, сжав кулаки, произнес:

– Этот мелкий пакостник… Полагаю, они оба на такое способны, но я его никогда ни о чем подобном не просил. И не приказывал. Я деловой человек, предприниматель, но не мошенник.

Хью решил, что с него довольно, и ушел, не попрощавшись. Впрочем, ближе к Лондону он поймал себя на том, что вовсе не злится на Кросса. Этот человек вообще перестал для него существовать. Но Элиза… Где же она? Не придумав ничего лучшего, Хью отправился к леди Джорджиане, но ее дома не оказалось, а домочадцы пребывали в смятении и тревоге. Оказалось, после завтрака леди Джорджиана незаметно выскользнула из дома, никому ни слова не сказав. Ее компаньонка, графиня Сидлоу, выглядела так, словно ее вот-вот хватит удар.