Я пожал плечами и вышел. Он не стоил моего времени. Меня сегодня просто переполнял адреналин из-за предвкушения спектакля или, возможно, это было просто возбуждение из-за планов на будущее, не основанных на отчаянии и сожалении.
Мартин выстроил нас в круг на сцене. Я поискал Уиллоу глазами.
Она стояла напротив меня, поразительно прекрасная в простом белом платье с квадратным декольте, открывающим грудь. Волосы были заплетены в свободную косу. Локоны выбились из-под золотого обруча и падали на лоб. Она была идеальной Офелией, а я был идеальным Гамлетом, и на сцене мы собирались уничтожить друг друга.
Но вне сцены наша история не будет трагедией.
Она одарила меня улыбкой, а затем отвернулась, и ее щеки покраснели.
Кровь закипела. Теперь, когда я планировал остаться с ней, я желал ее, всю. Мои руки чесались от желания прикоснуться к ней, удержать ее, почувствовать ее под собой…
«Успокойся, черт возьми», – сказал я себе, радуясь, что ткань штанов плотная.
Марти в костюме Полония, фиолетовой мантии с золотой каймой, выступил со своей обычной подбадривающей речью, а потом помог нам с вокальными разминками и упражнениями на дыхание. Команда техников в эти выходные ставила свет и фильтры, а звуковики настраивали аппаратуру. Декорации были сделаны так, что намеренно казались незавершенными. Марти никогда не использовал навороченные декорации для классических постановок. Он утверждал, что ему нравилось, когда все просто, а слова выполняют всю работу. Я знал, что его ви́дению мешала нехватка денег. Выручка за продажи билетов и субсидии уходили на ренту и налоги.
Его друг-художник нарисовал красивый акварельный пейзаж дворца Эльсинор. Местный продавец антиквариата одолжил пару изысканных, похожих на трон, стульев. Все остальное легко мог унести один из работников сцены в черном. Реквизит был минимальным.
Включая любовное письмо Гамлета к Офелии.
Команда по реквизиту сделала пергамент, завязанный красной лентой и закрепленный восковой печатью. Мартин всегда хотел, чтобы все выглядело органично, и заставил меня самого написать слова:
Сомневайся в том, что звезды – огонь, Сомневайся в том, что солнце движется, Сомневайся в том, где правда, где ложь, Но не ставь под сомнение мою любовь.Теперь эти слова были нашими. Меня и Уиллоу.
– Никогда не ставь под сомнение, – сказал я ей, всегда опуская вторую часть строки. Сердце гремело в груди, потому что это мне еще только предстояло ей сказать об этом. Что я вернусь и буду жить с ней, если она этого захочет.