Фрэнк позвал нас всех встать на места. Я ждал за сценой, наблюдая, как два стража занимают места на площадке. Уиллоу стояла где-то во мраке на противоположном конце сцены, за кулисами.

Я закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Я не стал отбрасывать мысли об Уиллоу, Джастине, отце или чем-либо другом. Я позволил им остаться со мной. Позволил опыту своей жизни слиться со словами Шекспира, чтобы вдохнуть в них свою жизнь.

Пьеса началась.

Мои сцены с Уиллоу проходили именно так, как это видел Марти: слои боли под насмешливыми шутками и игрой слов, с помощью которых Гамлет мог смутить и обхитрить всех вокруг.

«Сначала была любовь…»

Уиллоу была просто поразительна, но именно ее сцена ближе к концу четвертого акта снесла крышу. Вернувшись из Парижа, гневно обещая отомстить за смерть Полония, Лаэрт увидел, что Офелия обезумела.

Я не мог отвести от нее взгляд.

Волосы выбились из косы. Дикие и неухоженные, они висели перед ее глазами. Платья не было, только белая сорочка, испачканная землей и грязью.

«Как ночью на кладбище, когда она рассказала мне свою историю».

Этой ночью она рассказала свою историю через Офелию.

Сердце колотилось как безумное, и я чуть ли не щурился от яркости таланта, исходящего от нее. Как только она сошла со сцены, я побежал за декорации, чуть не споткнувшись о свернутую веревку, хотел догнать ее, следуя за белой тенью в женскую гримерную.

Кровь кипела, кулаки сжимались и разжимались, потому что в моих руках не было ее. Я мучился от жажды и голода по ней. Ее игра на сцене зажгла совсем другой тип желания. Тот, что не имел ничего общего с моей страстью. Я хотел лишь дать ей все, чего она захочет.

Я распахнул дверь в гримерную через несколько секунд после того, как она вошла. Она была одна.

«Черт возьми, спасибо…»

Уиллоу резко развернулась, прижавшись к столу гримерной. Ее глаза распахнулись, а губы открылись, когда я захлопнул дверь за собой и закрыл ее. В труппе была только еще одна актриса – Лоррен, а сейчас, по крайней мере, целых пять страниц она будет занята. До моего выхода оставалось страниц восемь или чуть больше. Куча времени.

– Чем могу помочь? – спросила она, притворяясь спокойной и изумленной, хотя ее выдал хрипловатый голос.

Я подошел к ней и поцеловал. Потом второй раз. А потом мы с отчаянием приникли друг к другу, целуясь так, словно были пищей и водой друг для друга, и воздухом, необходимым для дыхания.

– Нам не стоит, не здесь… – простонала она, хотя ее руки тянули меня так, словно я стоял недостаточно близко к ней.

– Я хочу тебя, – сказал я, толкая ее к маленькому столику гримерной. – Боже, я так сильно тебя хочу…