И следующее:

Господин, я пишу, чтобы сообщить вам о факте, который вы должны знать: в доме 49 по рю дю Куэдик проживает некий Морис Райхманн, коммунист еврейского происхождения, и он живет с француженкой. Часто мы видим жуткие сцены у их дверей. Думаю, вы соизволите сделать то, что должны, и жители улицы заранее говорят вам спасибо.

В последнем из писем перечислялись адреса и места работы, с примечанием в конце: «74 gros Juifs». Семьдесят четыре важных еврея.

– Я не понимаю… – пробормотала я, бросив листки в корзину для мусора.

– Обвинения, – неохотно произнес папа. – Мы их называем «вороньими письмами».

– Вороньи письма?

– От злобных людишек, которые шпионят за своими соседями, коллегами и друзьями. Даже за членами своей семьи.

– Все эти письма такие? – спросила я.

– Некоторые подписаны, но – да, большинство анонимные, сообщают нам о торговцах черного рынка, участниках Сопротивления, евреях, о людях, которые слушают английское радио или дурно отзываются о немцах.

– И как давно это продолжается?

– С сорок первого года, когда маршал Петен выступил по радио и сказал, что утаивание информации – преступление. И эти «вороны» тут же убедили себя, что они выполняют свой патриотический долг. А моя работа – проверить достоверность каждого письма.

– Но, папа́…

– Мне четко дали понять, что если я нахожу такую работу отвратительной, то найдется десяток других, готовых занять мое место.

– Это неправильно!

– Но и нельзя позволить тебе умереть от голода.

А я-то думала, что он проводит дни, помогая людям…