– Может, тебе тоже стоит походить в какую-нибудь группу поддержки, – предложила я. – Никто из нас не станет по-другому к тебе относиться. Ну правда. Они поймут. Помнишь, как Диксон признался, что ему нравятся парни? И все просто… приняли это и продолжили разговор. И ничего не изменилось.
Леви проворчал, что не хочет об этом говорить, но через пару минут он вздохнул, поставил игру на паузу и процедил:
– Мне просто трудно со всем этим справляться. Чем реже меня спрашивают о его самочувствии, тем лучше. В старой школе все постоянно интересовались его здоровьем. Я понимал, что они делали это из вежливости, но меня это все равно бесило.
Я пожала плечами.
– Выбор за тобой. Но даже если ты не станешь рассказывать парням… ты всегда можешь поговорить об этом со мной. Если вдруг почувствуешь себя не в своей тарелке.
– Да, – тихо произнес Леви. – Да, я знаю.
Мы продолжили игру и больше об этом не заговаривали.
Вдруг Леви сказал:
– Эль? Я рад, что мы остались друзьями. Ну, после…
– После того как я использовала тебя, чтобы забыть о своем парне?
Я поймала его взгляд, и Леви ухмыльнулся. Как же я была
– Ну, теперь меня хотя бы перестали проклинать девчонки, которым ты нравишься. С тех пор, как мы с Ноем снова начали встречаться.
Леви выглядел слишком уж довольным собой, но я закатила глаза.
На следующий день Леви рассказал ребятам про своего отца.
Как я и думала, ничего не изменилось. Они не стали вести себя с ним как-то иначе: просто сообщили, что всегда рядом и готовы поговорить. Или утащить его на пиццу с пивом. Или поиграть в футбол в парке.
– Вот видишь. – Я поводила плечами. – Говорила же.
– Ну и кто из нас теперь больший когтевранец? – поддразнил меня Леви. Я засмеялась.
– Ох, вот бы ты смог предсказать билеты по биологии. Было бы очешуенно.
– Там определенно будет вопрос про митохондрии.