– Пойдем, я голоден, – окликнул он меня без всякой причины, как подумала я, пока до меня не дошло.

Он слышал меня. Вот почему он крикнул, не дав мне назвать этих девчонок мерзавками, как я планировала.

Вероятно, это была неудачная идея, но тем не менее… Они этого заслуживали.

– Не ведите себя как кретинки, – указала я двум жестоким засранкам, затем я повернулась к другим девочкам и сказала: – И скажите мне, если они опять начнут дразнить вас.

Получив два кивка в ответ, я постаралась окинуть недоброжелательным взглядом двух других, проходя мимо них, а затем направилась по коридору к Ивану, который по-прежнему стоял и ждал меня, правда, теперь, оказавшись в паре метров от него, я увидела, что он покачивает головой. В тот момент, когда я подошла ближе, я поняла, что он ухмыляется. Сверкнув своей белозубой улыбкой во весь рот, он спросил:

– Сегодня такой день, когда ты пристаешь к маленьким детям?

Останавливаясь перед ним, я закатила глаза, при этом мне пришлось запрокинуть голову и посмотреть на него снизу вверх.

– Это чудовища, а не дети.

Глядя мне прямо в глаза и улыбаясь еще шире, он сказал:

– Что мне хотелось бы знать, так это…

Я взглянула на него, не совсем понимая, что он собирается спросить.

– Где зимуют раки и не могу ли я раздобыть одного?

Мне было не до улыбок, и мне пришлось чертовски постараться, чтобы не сделать этого.

Но я не смогла с собой совладать.

Я улыбнулась во весь рот, так что у меня мгновенно заболели щеки, и сказала единственное, что пришло мне в голову: «Ты идиот».

* * *

Час спустя я спускалась по лестнице маминого дома, стараясь выжать побольше воды из волос, так, чтобы при свете они не оставляли мокрых пятен на платье на бретельках, которое я надела. Я ужасно не любила ежедневно мыть волосы – и моим волосам ужасно не нравилось, что я каждый день их мою, поскольку сказать, что они были сухими, значит ничего не сказать – но я так потела, тренируясь дважды в день, что они слишком засаливались, если я не мылась более суток. Два раза в месяц я откупоривала новую бутылку с кондиционером.

Спустившись вниз, я услышала голоса, доносившиеся с кухни. Когда полчаса назад я подъезжала к дому, на подъездной дорожке стояли машины Джонатана и Аарона. Я не задалась вопросом, что делают здесь мои сестра и брат, но я виделась с ними несколько дней назад, когда они, не сговариваясь, заскочили на ужин.

Я успела лишь чмокнуть маму в щеку, правее синяка и сломанного носа, прежде чем раздался трагический возглас Джоджо:

– Джес, как ты могла не позвонить мне и не сказать, что мама попала в аварию? – Я чуть было не подставила ее, сказав, что она запретила мне что-либо говорить… но я не была доносчицей. Поэтому я сказала, что в тот вечер я слишком устала для того, чтобы выслушивать его причитания. Это подействовало примерно так, как я и ожидала, и пять минут спустя я побежала принимать душ, заметив, что Иван бросил на меня любопытный взгляд, свидетельствовавший о том, что он, глядя на мамино лицо, свел концы с концами и понял, что произошло накануне вечером.