– Ты тринадцать лет была в моей жизни. Как ты не догадывалась, что я беспокоюсь о тебе? Мы валяли дурака, потому что нам это нравилось. Потому что нет никого другого, с кем мы могли бы повалять дурака так, чтобы он это выдержал.

Значит… он был прав. Он доводил меня до безумия, он всегда так делал, но только с ним я могла разговаривать, как с равным. Он бесил меня много лет.

Но…

Но…

Я открыла рот, но не могла ничего сказать.

Я…

Он…

Ну…

Протянув руку, он взял мою вялую ладонь, лежавшую на столе, потому что… я была шокирована. Удивлена. Целиком и полностью перестав контролировать себя.

– Я не хочу, чтобы с тобой, упрямая, болтливая, противная ослица, что-нибудь случилось. Неважно, моя ты партнерша или нет. Тебе понятно?

Что. За. Черт?

– Но я не позволю тебе забивать себе голову этой чушью. Я хочу, чтобы ты была в безопасности. Я хочу, чтобы ты была счастлива. И я не потерплю никаких дерьмовых секретов и не позволю нести всякий бред, поэтому тебе нужно привыкнуть к этому. Ты могла бы сказать мне о том, что твоя мама попала в аварию. О письмах и комментариях. Ты могла бы сказать мне, что чувствуешь себя плохо, Джесмин. Но теперь этому конец. Так не должно быть. Согласна?

В безопасности. Счастливой. Не потерплю всякого дерьма.

Я не произнесла ни слова, но Иван, должно быть, принял это за согласие, потому что отпустил мою руку и выпрямился, напоследок бросив на меня взгляд, значение которого мне было не совсем понятно.

– Теперь с этим покончено, я собираюсь пойти на прогулку с собаками. Хочешь пойти с нами? Если ты по пути устанешь, мы сможем дотащить тебя до дома.

Глава шестнадцатая

Глава шестнадцатая

– Не знаю, хорошая ли это идея.

Сидя за рулем своей «теслы», Иван дернул плечом и произнес следующую фразу, решив, что я обязана выслушивать ее целый день.