Постреленок: Ты пообещала.

Постреленок: Джес, ты придешь, правда?

Вздохнув, я потерла тыльной стороной руки надбровную дугу. Я знала, что отец приехал несколько дней назад. Но я забыла об этом.

Или я просто предпочла не заезжать домой к Руби, где он остановился, чтобы не встречаться с ним.

Я устала после двухдневных тренировок, балета, пилатеса, тренажеров, бега и работы. Поскольку до наших первых соревнований оставалось всего две недели, то времени было в обрез. Мы выбились из сил, и я была чертовски напряжена. Это продолжалось более двух с половиной последних месяцев. Поэтому, после того как я выздоровела и Иван наконец «разрешил» мне уехать домой, мы сразу приступили к постановке хореографии для нашей короткой программы и произвольного катания. Мы также решили не заморачиваться на обычном показательном выступлении, которое готовят большинство пар для торжеств, проходящих после основных соревнований. Мы с Иваном решили, что наша троица – включая тренера Ли – сможет что-нибудь придумать.

Мы все ухмыльнулись, когда он решил выбрать музыку для этого выступления.

И хотя отработка хореографии была прежде всего делом утомительным, мне было даже тяжелее, чем Ивану. Правда, я не говорила ему об этом и ничем не выдавала себя. Потому что должна была делать то, что делала с самого начала. Мне приходилось тренироваться в пятьсот раз больше, когда у меня не было тренера и хореографа.

Если кому-то из них и казалось странным, что я принесла свою собственную камеру и штатив, чтобы снимать тренировки, то они ничего не сказали. Тренер Ли уже установила свою камеру, чтобы разобрать по косточкам то, что нельзя было уловить глазом. Мои глаза нуждались в камере потому, что ночью в своей комнате или в гостиной я отслеживала все движения и элементы. И всю неделю я приглашала маму или Джоджо, чтобы они чуть ли, блин, не среди ночи – от десяти вечера до полуночи – приходили со мной в КЛ, смотрели и поправляли меня, пока я повторяла программу по многу раз, заставляя свои мышцы запомнить ее.

Почти целый месяц я шесть дней в неделю спала всего по три часа.

Это был ад. Я была вымотана. Я была в ужасном настроении.

Но мне грех было жаловаться, и я не жаловалась. Несмотря на то, что перед тренировкой была вынуждена накладывать макияж, чтобы круги под глазами были не так заметны.

Но я пережила июнь и дожила до июля.

И я пережила напряженный июль и дожила до августа, а потом до сентября, когда наши движения стали отточенными, отработанными, благодаря повторению и неимоверному терпению.