– И ты говоришь об этом сейчас? Говоришь так… просто, будто ничего особенного не происходит! – вскочив со стула, я заметалась по кухне. – Когда ты уезжаешь? – Я не готова, совсем не готова.

– Завтра вечером. И ничего особенного не происходит, не драматизируй. Это моя работа. Поверь, если бы я мог отложить, я обязательно…

Не хочу ничего слышать. Почему нельзя предупредить заранее?! Состояние, как после того дня, когда он спустя три года нашел меня: пьяный, горячий. Снял шлюху в темной комнате. До сих пор ощущаю липкий пот, бешеное сердце, пока я босиком неслась прочь от Cotton Candy, от него. Страх и надежда – я обозналась. Западня, дезориентация.

– Мы не встретим вместе Рождество и твой день рождения…

– Знаю, Ари. Мне жаль.

Я покачала головой:

– Ты не можешь меня оставить. Нет.

– Я вернусь. – Стивен тоже встал и, обойдя стол, попытался обнять. – Время пролетит быстрее, чем ты думаешь…

– Нет! – уже громче повторила я, попятившись назад. Уронила стул. Я не понимала, что Стивен мне говорит. Задохнувшись избытком кислорода, я в отчаянии выкрикнула: – Ты бросаешь меня! Ты снова бросаешь меня!

Теплый вечер на вилле. Мы оба понимали, иного выхода нет, но мое сердце продолжало разбиваться. Эмоции и глупость берут верх, и надеешься на что-то. Безвыходная ситуация, а наивность нашептывает: «А вдруг…» Вдруг он останется? Мне нужно просить лучше!

– Стивен… – Я крепко вцепилась в его предплечья, толкая мужчину к кухонной тумбе. – Стив, – опустилась на колени, пыталась спустить с него штаны, – не уезжай.

– Тише. – Он выпутался из моих рук.

Я не пыталась больше. Вспомнила: мне не восемнадцать, не нужно уезжать в никуда, бояться депортации, есть работа, квартира, друзья. Я глубоко вздохнула и стерла с ресниц слезы.

– Ари, я не бросаю тебя, я вернусь.

Наркотики. Может, надавить на его излюбленное чувство вины?

– Я могу сорваться. Ты не боишься, что я сорвусь?

– Нет. Ты сильная.

В ответ я не смогла ничего произнести. Его лицо: испуганные глаза, напряженные скулы. Разве он мало доказал? Мало старался? Я кивнула и упала в его объятия. Стив погладил меня по голове.

– Я буду звонить. Каждый день, – шептал он, успокаивая.

Заморгав, я подняла голову и поцеловала Стивена. Мои губы были холодными, по сравнению с его губами, и солеными. Он ответил на поцелуй и, приподняв меня, усадил на край стола. Смахнул тарелки – те со звоном разбились. Плевать. Мы вели себя дико, пытались насытиться. Стивен изучал мое тело, пылко целовал. Его пальцы сжали мои бедра; наверняка останутся синяки. Я царапала его спину через ткань футболки. Зарываясь пальцами в волосы мужчины, позволяла изучать мое тело, делать со мной всё, что он хочет. Ему можно всё.