Она встала. Ее одежда насквозь промокла, как будто она тоже весь вечер провела под проливным дождем. Она чихнула и задрожала от холода.

Мэгги стояла и смотрела на меня, ожидая, что я скажу что-нибудь еще, что угодно. Сколько мыслей проносилось у меня в голове. Но когда мы посмотрели друг другу в глаза, я подумал, что я этого не заслужил. Я не заслужил скучать по ней. Не заслужил обнимать ее. Не заслужил любить ее.

Я только пил и спал, упиваясь жалостью к себе.

Она заслуживала большего, чем мою печаль. Как я мог показать ей мир, когда изо всех сил старался от него сбежать?

– Пойдем, нам нужно высушиться, – сказал я. Я увидел, как по ее лицу скользнула легкая тень печали. Она кивнула. Она как будто надеялась, что я соберу сумку и отправлюсь путешествовать вместе с ней, чтобы вычеркнуть все пункты из ее списка дел.

Тогда я впервые почувствовал, что подвел ее.

Мы вошли в домик, и я заметил чемоданы в гостиной.

– Твои?

Она кивнула.

– Я сейчас вернусь. – Я направился в спальню и бросился в ванную. Я брызнул в лицо водой. – Боже, Брукс. Соберись.

Появление Мэгги потрясло меня. Было тяжело осознавать, что на свете существует нечто настолько прекрасное, когда в последнее время в ней было одно уродство. С ее появлением мне захотелось дышать, хотя последние несколько недель я мог только задерживать дыхание.

– Как ты сюда попала? – спросил я, вернувшись и обнаружив, что она вытирает волосы полотенцем и роется в чемодане в поисках пижамы.

Она нацарапала на доске:

Шерил.

Я вздохнул.

– Уже поздно, я пьян, так что не смогу отвезти тебя домой до завтра. Ты можешь остаться на одну ночь, но потом тебе придется уехать. Пойдем, провожу тебя в комнату.

Она сделала, как я сказал, и я отвел ее в спальню в европейском стиле.

– Ты можешь остаться здесь до утра, а потом я отвезу тебя домой. Первым же делом, Мэгги. Если хочешь есть, в холодильнике есть вчерашняя пицца и газировка. Спокойной ночи.