Мои руки отнялись, голова была как в тумане. Я попятилась назад, ломая каждую ветку, на которую натыкались шлепанцы. Я ударилась спиной о ствол ближайшего дерева, когда взгляд темных глаз дьявола заплясал по моему телу.

Я моргнула.

Майкл вошел в комнату. Он посмотрел на меня и прищурился. Он не понимает, что происходит. Никто не понимает, что происходит. Все кричали. Все кричали друг на друга, пытаясь понять, что со мной происходит. Я не понимаю, что со мной происходит.

– Господи, да она вся вспотела. Она сейчас упадет в обморок.

У меня сдавило горло. Он душит меня. Дьявол был в нескольких сантиметрах от меня, и я чувствовала его хватку на своей шее.

Я моргнула.

Он положил руку мне на шею, он душил меня, мне было все труднее и труднее дышать. Он плакал. Он так плакал. Плакал и извинялся. Он извинялся за то, что причинил мне боль, за то, что ткнул меня пальцами в шею, от чего мне становилось все труднее и труднее дышать. Он говорил мне, что любит ее, что любовь сделала это с ним, с ней. Он клялся, что никогда не причинил бы ей вреда. Он клялся, что не причинил бы вреда женщине, которую уже убил.

Я моргнула.

Джеймс положил руку мне на плечо, но я стряхнула ее со своей кожи.

– Нет! – Я отшатнулась в угол комнаты. – Не прикасайтесь ко мне. – Мои руки взлетели к ушам, и я соскользнула вниз по стене. – Это были вы! Это были вы! – закричала я. Мое горло горело, мое сердце колотилось так, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. – Это были вы!

Я моргнула.

– Ты не должна была быть здесь, но раз ты здесь, – сказал он, наклоняясь ко мне. – Прости. Прости меня. – От него пахло табаком и лакрицей, а на предплечье красовалась большая татуировка в виде двух рук, собранных в молящемся жесте, с именем какого-то человека. – Как ты здесь оказалась? – спросил он.