Я пожала ему руку, и запах табака защекотал мои ноздри. Меня охватило чувство тревоги. Он провел нас в свой кабинет и закрыл за собой дверь. Уилсон все еще лаял, и Джеймс снова закричал:
– Тише, Уилсон! Заткнись! – Он помассировал пальцами виски и извинился: – Столько лет прошло, а этот пес все никак не может успокоиться. Ну да ладно. – Он плюхнулся в кресло и натянуто улыбнулся Бруксу. – Жаль, что мы встречаемся по такому поводу. Мне жаль, что с тобой произошел несчастный случай. Очень жаль, когда происходят такие ужасные несчастные случаи.
Он закатал рукава, обнажив татуировки, и мой взгляд упал на его предплечье.
Воздух в комнате становился все гуще. Я готова была поклясться, что на меня начали надвигаться стены. Мужчина протянул руку и схватил две черные лакрицы.
Мысли все быстрее и быстрее проносились в моей голове. Я чувствовала на себе его хватку. Я чувствовала его руки на своей шее, его губы у своих ушей, тяжесть его тела на моем теле.
Я отодвинула стул и, спотыкаясь, встала на ноги.
– Нет, – пробормотала я, отходя от его стола. – Нет…
Джеймс посмотрел на меня и прищурился.
– У тебя все хорошо? – Он посмотрел на Брукса. – С ней все хорошо?
Брукс встал и подошел ко мне.
– Мэгги, в чем дело?
Чем ближе он подходил, тем сильнее меня трясло. Я закрыла глаза, качая головой.
Я не просто видела его. Я его чувствовала. Я чувствовала его лицо рядом с моим лицом, его кожу на моей коже, его губы на…
– Мэгги, все в порядке, – сказал Брукс успокаивающим голосом. – У тебя просто паническая атака. Все хорошо, все в порядке.
– Нет! – прокричала я, открывая глаза. – Нет, не хорошо. Не хорошо. Нет…
Мне холодно. Мне плохо. Меня сейчас стошнит. Меня сейчас стошнит, я знаю.
Через несколько секунд мое прошлое и настоящее столкнулись, и я моргнула.