Его громкие шаги оповещают о том, что он действительно уходит. Может быть, он сейчас и дуется, но он сразу же перестанет, когда увидит, что я ему приготовила. Я дрожу от предвкушения уже три дня.

Я слышу приглушенный звук текущей воды и одобрительно киваю. Хорошо. После того как в дверь позвонят, мы вряд ли сегодня вообще займемся сексом.

Тук-тук.

Я резко поворачиваю голову к двери. Какого черта? Никто не попадает в это здание, пока его не впустят по домофону. Консьерж в лобби следит за этим. К тому же курьер должен написать, когда будет внизу.

Я настороженно поднимаюсь на ноги и иду в прихожую. В двери нет глазка, поэтому я не убираю цепочку, когда слегка приоткрываю дверь.

В горле застревает воздух, когда я вижу Молли.

Ее красивое лицо мрачнеет, как только она встречается со мной взглядом. На нем появляется смесь шока, гнева и раздражения.

– Что ты тут делаешь? – спрашивает она.

Я заставляю себя оставаться спокойной.

– Кажется, более важный вопрос – что тут делаешь ты? И как ты сюда поднялась?

Молли поджимает губы.

– Можешь, пожалуйста, убрать цепочку? Это грубо.

То есть я тут грубая? Ха. И все же я открываю дверь немного шире. Но внутрь не приглашаю.

– Консьерж сказал, что мне можно подняться, – объясняет Молли, отводя взгляд. – Я сказала ему, что знаю Блейка.

О боже. Видимо, этот новенький. Никто из тех, кто проработал в этом роскошном здании больше дня, никогда не впустил бы в лифт гостей, не согласовав это с хозяевами. Уверена, что ежедневно тут появляется сотня фанаток, утверждающих, что знают Блейка или Уэса.

Я делаю мысленную заметку: надо сказать Блейку, чтобы он поговорил с этим парнем.

– Он здесь? – спрашивает она, заглядывая мне за спину.