– Очевидно.

Я скорее чувствую, чем вижу ее взгляд.

– В том, что ты помогала Мэлвину убивать тех женщин?

На это я ничего не отвечаю.

Молчание, разбавленное лишь дорожным шумом и скрипом корпуса старой «Хонды», трудно выдержать, и Кец наконец замечает:

– Похоже, он выбирает один тип жертв.

– Я не такая, как Шерил.

– Некоторые люди считают тебя убийцей. Они ошибаются, мы обе это знаем. Но для него это несет некий смысл.

– Я хочу остановиться и купить подменный телефон. Этим мы пользоваться не можем. Мне нужно проверить, как там Сэм и дети.

– Нет.

– Мне это нужно.

– Ты знаешь, что он наблюдает за нами.

– Сейчас нас нельзя отследить, если только не взломать систему АНБ[11].

– А может быть, он ее и взломал, ты подумала об этом? Черт, я не знаю, чем эти люди занимаются в свободное время, и ты тоже не знаешь. Если его недооценить, мы проиграем.

Я хочу заспорить, но Кеция не настолько ошибается, чтобы я оказалась права. Такое ощущение, будто нас запустили в космос в этой крошечной жестянке, мчащейся сквозь тьму. Далеко от дома, от безопасности, от тепла.

– Ты беспокоишься за детей, – говорит она уже мягче. – Я знаю. Но с ними Сэм, он их не бросит. Ты это знаешь.

– Знаю, – вздыхаю я. – Но я их мать.

– И ты делаешь самое лучшее, что можешь сделать. Уводишь опасность прочь.

Кеция протягивает руку и включает радио. Динамик звучит хрипловато, с помехами, но она находит местную станцию, и мы некоторое время молча слушаем музыку.

Не знаю, в какой момент я засыпаю, но, проснувшись, обнаруживаю, что мы уже в ином климате – более теплом и влажном. Ландшафт здесь более плоский. Солнце восходит слева от нас.