Со стоном я отступаю.
– Обри, – измученно говорю я.
– Я же говорю, по вам сразу видно, что вы никогда не воровали коней, – он качает головой, – какие нежные ручки.
– Я просто ударилась о калитку, потому что… вы напугали меня. – Костяшки на руке горят огнем.
– А что теперь с
Он называет Ноя мистером Блейкли! У меня внутри зарождается глупый смех, который удается подавить.
– Я надеюсь скоро. Я очень надеюсь на это.
Его голова медленно качнулась вверх и вниз.
– Эбони содержится в отличных условиях, поверьте мне. Она хорошо отдохнула, но ей нужно больше разнообразия. Это не жизнь для лошади.
– Потому что она мало двигается?
– Потому что ей нельзя выходить на пастбище вместе с остальными. Трава делает кобыл жирными и вялыми. Мы же должны поддерживать Эбони в форме, поэтому она регулярно двигается, но все остальное время стоит в стойле. Твой друг должен знать об этом.
Я кусаю губу. У меня нет желания говорить о Ное, но я не хочу, чтобы Даг плохо думал о нем.
– Конечно, он знает это. Ной… он хотел приехать, но пока не может. Он бы больше заботился о ней, – говорю я Дагу.
– Когда он приедет, я хочу быть здесь. Я жду этого дня уже несколько недель, с того времени, как Эбони привезли к нам в конюшню.
– Я могу попросить его позвонить вам, когда он соберется приехать.
Даг кивает и потирает тыльной стороной руки колючий подбородок.
– Договорились.
Прежде чем попрощаться и уйти, я спрашиваю у Дага разрешение сфотографировать Эбони. Достав телефон, вижу ответ Ноя на мой вопрос, любит ли он сюрпризы.
Ной: Сегодня было достаточно чертовых сюрпризов.