– Да, она все знает. – Я слышу, как хлопает дверь.

– Айви, не нужно забирать меня, тут идти десять минут, все в порядке. – Я снова перехожу на бег. У меня все получится. Внезапно я вспоминаю о ритуале Ноя и Фриды. В горле образуется комок. «Я красивая. Я сильная».

– И все-таки заберу тебя, даже если мне придется для этого вскрыть машину.

Я будто вижу решительное выражение на ее лице. Айви может послать весь мир лишь одним этим взглядом. Забавно, что я вспомнила сейчас об этом.

– Я заканчиваю, – говорю я, растирая руку, в которой держу телефон.

У меня сейчас рука отмерзнет, и не только рука. Мое тело по ощущениям больше напоминает сосульку.

– Ты где сейчас конкретно? На Мейн-стрит?

– Нет, на Хановер-стрит, а затем поверну на Лебанон.

– Хорошо, скоро буду.

Я убираю телефон и засовываю руки под мышки, чтобы согреть их, но это не работает. Какая же я идиотка! Почему не взяла с собой куртку? Или хотя бы кепку Ноя? При мысли о нем у меня щемит в груди. Я скучаю по нему. Я скучаю по нему так сильно, что становится больно.

Понимая, что я совершенно одна на темной улице, где нет ни одной машины, решаю взять в руки на всякий случай ключ от входной двери. Сделав это, слышу позади какой-то шум. Шаги? Ускорившись, я немного согреваюсь, и холод отступает. Теперь я веду себя осмотрительнее и постоянно оглядываюсь назад, но там никого нет. Внезапно совсем близко слышу шум и начинаю панически бежать. В этот момент рядом со скрипом тормозит Ной на своем велосипеде. Свет велосипедной лампы призрачно мерцает над асфальтом.

– Черт подери, Ной! – кричу я.

Ной спрыгивает с велосипеда.

– Почему ты идешь пешком? У тебя что, машина не завелась?

Мое сердце бешено бьется от испуга.

– Нет, мне нравится бегать под дождем. Это же так приятно. – Я хочу продолжить бег.

– Подожди. – Ной роется в спортивной сумке, закрепленной на багажнике, но, похоже, не находит того, что искал, потому что в следующую секунду стаскивает с себя толстовку и стонет, когда она задевает его лицо. – Вот, надень ее, – говорит он, держа толстовку у меня перед носом.

Я удивленно смотрю, переводя взгляд с его мускулистой груди в обтягивающей футболке на обнаженные руки, забитые татуировками, и потом на толстовку. Ох, как же это мило с его стороны, в этом весь Ной. Толстовка пахнет им. Я вздыхаю.

– Тогда замерзнешь ты, – говорю я, игнорируя его протянутую руку.