Услышав этот чудесный звук, знакомый и одновременно совсем непривычный, Эван поднял голову.

– Королева Ковент-Гардена боится щекотки, – поддразнил ее он.

Она улыбнулась, глядя в потолок.

– Только никому не говори.

– Никогда, – поклялся он и снова потерся щекой, наслаждаясь ее смехом и тем, как быстро он сменился прерывистым дыханием; тем, как она приподняла его голову, чтобы он посмотрел на нее. – Это моя тайна.

Она улыбнулась.

– Так храни же ее…

Конечно, будет – и в этот краткий, чудесный миг он понял, что готов всю жизнь хранить ее секреты.

Так же, как она всю свою жизнь хранила его тайны.

Он запечатлел еще один поцелуй на чувствительной коже и опять начал двигаться, медленно, не спеша. Она раздвинула ноги, и он оказался между ними.

– Поведай мне еще тайну.

Она резко втянула в себя воздух – он обращался к самой ее сокровенной части. В душе Эвана запело удовлетворение. Он нагнулся и большим и пальцами раздвинул складочки, чтобы посмотреть на нее.

– Господи, – прошептал он. Своей жаркой влажной плотью она ощущала его дыхание, и это приводило ее в неистовство. – Никогда не видел ничего более прелестного.

– Эван, – выдохнула она. – Пожалуйста.

Он подул прохладным воздухом на ее сокровенное место, и она закричала, выдавая свое разочарование, смешанное с удовольствием.

– Поведай мне еще тайну, – повторил он.

– Я хочу тебя, – прошептала Грейс, и прозвучало это так хрипло, что Эвану показалось, будто она вручила ему великий дар.

– Хорошая девочка, – проговорил он, поцеловав ее высоко в бедро, где словно скопилась вся ее чувственность.

Грейс приподняла бедра, качнулась в воздухе, и он подумал, что мог бы умереть, глядя на этот ошеломительный вид – все розовое, влажное и распаленное, как огонь. Он прижал палец туда, где начинались складочки, и она вздохнула так чудесно, что от него потребовались все силы, чтобы не вознестись к вершинам блаженства в тот же миг.

– Да, здесь, – с досадой воскликнула Грейс. – Сделай же это.