Она опустилась на четверть дюйма. На половину. Как раз достаточно, чтобы он окончательно потерял голову, когда она выдохнула ему на ухо:

– Это как…

– Как в раю, – простонал он.

Она улыбнулась ему сверху вниз.

– Как думаешь, у нас получится лучше?

Он коротко хохотнул.

– Могу придумать несколько способов, которые стоит попробовать.

– И это один из них? – лукаво спросила она и опустилась на его восставшую плоть, жаркую и великолепную, неспешную и безупречную, и эти ощущения грозили уничтожить его.

– Это лучший из них, – прохрипел он, заставляя себя не двигаться, пока она слегка приподнимается, а потом снова опускается, еще ниже, вобрав в себя еще больше естества.

– Господи, это так…

Он ждал, глядя на нее, понимая, что ей может быть неудобно. Не желая сделать ей больно и отчаянно желая овладеть ею окончательно.

– Заполнилось, – прошептала она, и это слово, сплошной грех и похоть, сделало его еще тверже. Она почувствовала это, ее взгляд метнулся к нему.

– Тебе это нравится.

– Ха, – сказал он, не в силах найти подходящие слова. – Да. Мне это нравится.

Она снова его поцеловала, качнулась к нему навстречу, нашла удобное положение, и он стоном ответил на ее вздох наслаждения. Затем Грейс сказала:

– Тебе понравилось, когда я сказала, что ты меня заполнил.

Он не смог сдержаться, вошел в нее совсем чуть-чуть, только для того, чтобы опять слегка обезуметь от этого дразнящего ощущения.

– Понравилось.

– Сказать тебе еще что-нибудь? Сказать, какой ты твердый? Как растягиваешь меня за пределами воображения, так что я не могу вспомнить, каково это, когда тебя нет во мне? Сказать, что я чувствую, когда знаю, что там именно ты, Эван?

Это убийство. Она его уничтожает.