От изумления у мамы вырвался смешок.

– Неплохая мысль.

– Но я понятия не имею, где найти переписи.

– Может, помогут генеалогические сайты. Как у вас с Ноем?

Я бросила взгляд на вторую спальню.

– Хорошо.

– Он сейчас там?

– Да.

– Чем занимались вчера вечером?

Ничем!

– Сходили в дендрарий, потом поужинали. – Слава богу, что я ей позвонила, а не устроила сеанс по скайпу, а то мама лицезрела бы мое красное лицо.

Когда мы с мамой закончили разговор, Ной направился в душ. Я погуглила немецкие переписи населения и, к своему удивлению, нашла много полезной информации. Однако никаких поисковых систем не было – результаты переписи из разных городов можно было загрузить только платно. Я добавила странички в закладки на потом.

Потом я поискала Хольцман-Хаус, куда, по словам Эльзы Фридхофф, их с бабушкой определило Еврейское общество, главная организация по помощи детям из Европы. Как и Еврейское общество, Хольцман-Хаус была частной организацией по оказанию помощи беженцам. Она предоставляла еврейским детям временное содержание.

Возможно, именно они сообщили бабушке о смерти ее родителей, а это означало, что у них могла остаться какая-то информация о них или, возможно, о самом переезде бабушки, включая данные о ее семье.

Хольцман-Хаус больше не существовала, но их записи передали другой еврейской общественной организации. Как и многие другие организации, с которыми я уже пообщалась, у них не оказалось оцифрованных записей, и они предложили мне приехать в Нью-Йорк, чтобы лично поискать в архивах. Но кто не рискует, тот не пьет шампанское. Я отправила им письмо по электронной почте, радуясь, что у меня появилась настоящая информация, которой можно поделиться: «Моя бабушка, Рут Голдман, прибыла на пароходе «Бабетт» в 1939 году. Несколько недель она провела в Хольцман-Хаус. Есть ли в ваших документах какие-нибудь сведения о ней?»

Ной вышел из душа с взъерошенными волосами и сонным выражением лица. Низко на бедрах у него висело полотенце.

– Доброе утро.

– Доброе утро. – Я неожиданно смутилась, словно не мы полночи прижимались друг к другу.

Он налил себе стакан воды.