Он наклонился, коротко поцеловал меня в макушку и отвернулся. Но я поймала его за руку, развернула к себе лицом и подождала, пока наши взгляды встретятся. Выражение его стальных голубых глаз мгновенно смягчилось. Он бросил сумки с футляром и обнял меня.

Не говоря ни слова, мы прижимались друг к другу. Это тупик. Наша любовь друг к другу слила нас вместе, в то время как обстоятельства разлучали.

Через несколько мгновений он снова взял свои вещи и ушел.

Я опустилась обратно на кровать, где простыни были испачканы кровью. Яркое доказательство произошедшего этой ночью, хотя теперь все казалось лишь сладким сном.

24

24

Миллер

– Для нас крайне несвойственно выписывать чек новому артисту в первый же день знакомства.

Джек Вильегас напоминал мне Энди Гарсия. Высокий. Угловатые черты лица. Требовательный, но добрый. Мы сидели по разные стороны полированного стола в его кабинете с видом на знак Голливуда. Его карие глаза задержались на ссадине на моей щеке и отпечатках пальцев на шее. Я пытался прикрыть их, но в Лос-Анджелесе было жарко, и пришлось оставить шарф Холдена в отеле.

– Но твоя ситуация несколько особенная, верно? – Он встал и прошелся вокруг стола. На южном солнце поблескивали запонки, а серый костюм, вероятно, стоил больше, чем полгода нашей платы за квартиру. – У тебя редкий талант. Чуть более волнующий, чем у Шона Мендеса, немного уступающий «Bon Iver». Но в тебе есть нечто неосязаемое, то магнетическое притяжение, которое заставляет слушателей чувствовать с тобой связь. Тебе ведь есть что рассказать, верно?

Он не стал дожидаться ответа, потому что уже получил его. Я услышал дальнейшую его фразу прежде, чем она была произнесена; словно эхо сна, который вот-вот обернется реальностью.