Я обхватила Миллера ногами за талию, пока он двигался внутри меня. Обняла его за шею, зарылась пальцами во влажные от пота волосы.

Он хрипло застонал, стиснув зубы.

– Ви…

– Кончай, – выдохнула я. – Кончи в меня.

Мои слова послали его за край. Тело Миллера содрогнулось, лицо исказилось от острого удовольствия. Несколько последних, лихорадочных толчков, и он рухнул на меня.

В уголках моих глаз собрались слезы и потекли по щекам, когда я обняла его, чувствуя, как вздымается его обнаженная грудь, пока мы пытались отдышаться. Я крепко цеплялась за него и за этот момент, за первый опыт обладания и отдачи себя ему. Он был моим. Всегда был моим с того дня, как мы встретились, а может быть, и раньше.

Взойдет солнце и заберет его у меня, но не те безумные мгновения и несколько часов после. Они останутся со мной, и это прекрасно.

23

23

Вайолет

Я проснулась в объятиях Миллера, когда из окна заструился утренний свет. Тело сладко ныло. Я упивалась этим ощущением, желая сохранить как можно дольше. Он был внутри меня, и я все еще чувствовала его там. Мой первый.

«Мой единственный».

Закрыв глаза, я теснее прижалась спиной к его груди. Он обнимал меня одной рукой, и глубокое ровное дыхание согревало мне шею. Мной снова начал овладевать сон, но вдруг в куче нашей одежды на полу завибрировал мой телефон.

Я опустила сонный взгляд и увидела на экране имя Эвелин. Сначала я решила проигнорировать звонок, но зачем бы ей мне звонить? Чтобы позлорадствовать? Или случилось что-то серьезное?

Я высвободилась из объятий Миллера и схватила телефон. Свернулась калачиком на краю кровати и ответила тихим голосом:

– Привет, Эвелин, в чем дело?

Короткое молчание.

– Вайолет?

– Да, – я нахмурилась. – Ты звонила кому-то другому?

– Я звоню Миллеру. Разве это не его телефон?