Сейчас он в Европе, с собственным мировым турне. Последний раз я видела его месяц назад. Лейбл выделил ему целые выходные перед стартом. Мы уединились в домике на озере Тахо, чтобы спрятаться от прессы, отчаянно пытаясь извлечь максимум из этих сорока восьми часов. Он выглядел таким усталым. Измученным. Миллер любит своих фанатов и играет вживую, но все остальное для него уже перебор. Я говорила ему, что он имеет право наслаждаться своим успехом и лучше заботиться о себе, но он полон решимости довести это турне до конца. Он договорился, что половина его прибыли пойдет в благотворительный фонд на еду бездомным и помощь с жильем.

«Так я чувствую, что занимаюсь важным делом, – говорил он. – И могу каждое утро смотреть на себя в зеркало».

Я любила его за это даже больше, чем считала возможным. Миллер просил меня дождаться его, и я пообещала. Конечно, пообещала. Потому что именно мне выпало ждать. Я не могу улететь с ним; у меня есть своя работа и свои цели, чтобы я тоже могла собой гордиться.

Мы целовались и занимались любовью, а потом он снова уехал, и теперь мне ничего не остается, как ждать.

25

25

Вайолет

Март

– Вайолет, заказ!

Шеф-повар Бенито, которого все называли Папа, выставил в окно выдачи две тарелки с яичницей, беконом и картофельными оладьями. Он ударил в колокольчик и снова исчез.

Я вытерла пот со лба тыльной стороной ладони, закончила записывать пожелания посетителей и поспешила к окошку, чтобы приклеить листок заказа. Двум другим столикам требовалось еще кофе, но яичница остывала быстрее всего. Я узнала это на собственном горьком опыте, когда два года назад меня наняли в закусочную «Мака».