Мне нужно было написать отчет по физике, но диван так манил меня, я внезапно почувствовала сильную усталость. Усталость от грусти. От того, что скучала по Миллеру. Боже, я так по нему скучала, что ломило кости. Иногда в такие моменты у меня возникало желание все бросить, бросить университет и поехать с Миллером на гастроли. Но я знала, что это нас уничтожит. Как бы тяжело ни давались прощания, еще тяжелее было бы ничего не делать и смотреть, как ускользают мои собственные цели, город за городом, концерт за концертом. Я потеряю чувство собственного достоинства. Мы с Миллером были как две части одного уравнения. Сотри одну, и ответа не получится.

И все же на глаза навернулись слезы, когда перед мысленным взором вновь возникли обломки моей прежней жизни. Я скучала по маме и папе. Скучала по своему дому в Санта-Крузе и по семье, которой мы когда-то были. Скучала по Шайло и Риверу… нас всех разлучили и разбросали по разным уголкам страны.

Словно услышав мою безмолвную мольбу, на экране телефона высветилось имя Шайло.

Я сглотнула слезы.

– Привет, Шай.

– Что случилось?

Я изобразила смешок.

– И тебе привет.

– Это же я, Ви, – укоризненно произнесла она. – Я тебя знаю.

– Я так рада, что это ты, – пролепетала я, сворачиваясь калачиком на диване. – Я скучаю по твоему голосу.

– Я тоже, девочка. Как дела? Хотя, кажется, уже догадалась.

– Бывало и лучше. – Я поколебалась, но все же спросила. – Как Ронан?

– Все по-старому. – Она запнулась.

– А ты? Как ты, Шай?

Она тихо выдохнула в трубку, но когда заговорила, ее голос снова стал уверенным.

– Все хорошо. Это за тебя надо беспокоиться. Прочитала, что Миллер появится на следующей обложке журнала «Роллинг Стоун», и что-то подсказало мне позвонить.

– Правда? – переспросила я, сердце взлетело от радости и одновременно раскололось от боли.

– Он тебе не сказал?

– Он никогда мне такого не рассказывает. Считает это бахвальством.

– Боже, ну что за парень! Он самый скромный из всех известных мне знаменитостей. Как ты, держишься?