— Ты знаешь, что делать? — встревоженно спросил Макс.

Влад лишь кивнул головой и направился к нам с Матвеем. Взглянув другу в глаза, он молча попросил отойти его, и Соколов повиновался, выстави меня на обозрение моему бывшему парню и первому мужчине. У меня во рту все пересохло, и я не мигая уставилась на Влада не в силах произнести не слова.

— Мааааш, — прохрипел Влад и потянулся ко мне.

Я шарахнулась от его руки, но уже через мгновение оказалась в его объятиях.

— Маленькая моя, что я наделал?

Торопов дрожал. Крупно и неуправляемо. Его тело не подчинялось ему. Он зарылся лицом в мои волосы и молча сжимал меня в объятиях.

— Скажи мне, кто? Кто это сделал с нами?

А мне стало так обидно. Торопов теперь хотел знать правду. А я не знала, нужна ли она мне. После всего, что мне пришлось пережить. Хотела лия ворошить то осиное гнездо, которое разрушило мою жизнь? Нет, конечно. Я больше не хотела возвращаться туда. Больше не хотела плакать, кричать, звать его. Я больше не могла так. Мне по горло хватило той боли. Я нахлебалась ее столько, что сейчас не видела смысла искать виноватых и окунаться туда, откуда с трудом выбралась.

Я отрицательно покачала головой.

— Нет, Маш, скажи мне, — настаивал Торопов, заставляя меня задыхаться от воспоминаний.

И я не справилась. Я снова позволила себе вспомнить то, отчего чуть не сошла с ума. Только вот промолчать не смогла.

Я снова разрыдалась и принялась кололить Влада кулаками по его груди:

— Зачееем? Зачем тебе это?

Торопов молчал, сдерживая меня, но я пересекла ту грань и наконец-то впала в истерику, которую сдерживала не только сегодня.

— Зачем сейчас? Зачем? Мне не нужно!!! Слышишь? Я больше не хочу!! Не хочу? Я не хочу играть в твои игры! Я жестоко поплатилась за свою любовь!!! Мне не надо!!! Я больше не смогу!!! Если она снова вернется, я не смогу!!! Я чуть не умерла тогда!!! Не потому что твоя Инна подставила меня, а потому что ты поверил!!!! Ты бросил меня, когда был так нужен!!!! Влаааад!!!! Не нааадоо!!!

Эмоции захватили меня полностью. Последний раз я так убивалась перед его дверью. И если тогда, я просила услышать меня и найти виноватых, то теперь я хотела, чтобы меня оставили в покое и не напоминали о том вечере никогда.

Я била Торопова, вкладывая в удары всю свою боль. Я царапала его и захлебываясь слезами, просила не делать мне больно снова. А он даже не сопротивлялся. Принимал меня, мои слезы, ругательства и продолжал стискивать в объятиях до тех пор, пока я не затихла, обмякнув в его руках. Уткнувшись носом в его шея продолжала всхлипывать, чувствуя, как он дрожит вместе со мной.