А когда она получила от меня все, что хотела, разве она приютила меня у себя на груди, замерев в мечтательном блаженстве? Черта с два. Она меня захлопнула, устремила взор на луну со звездами и задумалась о Фердинанде, о своем будущем, о своей жизни с ним. Я для нее был лишь пропуском в этот мир, бумажкой, случайно открывшей ей эту дверь. Я лежал как оплеванный. Использованный и обманутый. Что это за читательница? Одно бесстрастное чтение без тени интереса. Я думал, мы занимаемся любовью, а она просто позволила себе немного текста для развлечения. Я чувствовал себя макулатурой, дешевым бульварным романом, пеннигрошовым трактатом. Ненужный, прочитанный, исчерпанный, надоевший, отброшенный. Она небрежно пролистала меня, поверхностно ознакомилась. Со мной покончено, и теперь я лежу на полу, измочаленный, я больше не соперник Фердинанду. Он победил, мне больше нечего ей сказать, нечего дать ей.

* * *

Мерсия и Флирт лежали на кровати.

— Мерсия?

— Да?

— Так мы здесь ради того, чтобы найти Миранду, или на самом деле ради романтики? Скажи мне прямо.

— И то и другое.

— Как?

— И то и другое.

— Но бога ради объясни мне, разве можешь ты, глядя на меня, считать меня привлекательным? Если ты просто используешь меня, это прекрасно, но я хотел бы, чтобы ты отбросила глупое притворство. Я отвратителен. А ты мне отвратительна, притворяясь, будто бы тебя не заботит, как я выгляжу, нет, еще хуже, будто бы тебе это даже нравится. Ты просто лживая манипуляторша, причем из самых поганых, и самое меньшее, что ты должна сделать, — признать это открыто. Я омерзителен, а ты проститутка, оттрахала меня, только бы выбраться сюда, короче, я буду спать на диване.

Мерсия следила, как он изливает накипевшее на душе в потолок.

— Ты высказался?

— Даже при самом большом воображении ты не можешь так думать.

— Тогда постарайся на минутку напрячь свое воображение, и выйти за границы своего крошечного мирка. Может быть, ты бы со мной не стал трахаться, будь у меня только одна нога и одна рука. Но не воображай, будто бы твои убогие нормы распространяются на всех. Как ты ни злись, а все равно тебе не понять, что мною движет.

Флирт засмеялся.

Мерсия ткнула его кулаком:

— Ты наглая скотина! Не смей надо мной смеяться. Ты думаешь, я это делаю просто из жалости? Ты думаешь, я, блин, новая Флоренс Найтингейл? Ты, кретин, сильно ошибаешься. Если уж ты мне понравился таким, значит, ты мне нравишься таким. Да может быть, с меня уже хватило мужчин, у которых были руки, чтобы сделать мне ручкой, и ноги для прощального пинка. Может быть, меня уже задолбали мужики, которых волнует только их факанное самолюбие! Ты не подумал, а вдруг я считаю тебя очень сексуальным, потому что от тебя разит, как от быка, и трахаешься ты как животное? И даже будь я дареной лошадью, если бы ты, дорогой, посмел смотреть мне в зубы, я бы тебе плюнула прямо в рожу.