– С яхтой еще договариваться надо.

– Договоришься.

Подъехав к дому, мы припарковали машину и зашли в подъезд. В воскресный день люди поднимаются поздно. Мы подошли к двери, я игриво подмигнула Женьке и позвонила. Подождала минутку, позвонила еще. Тишина.

– Ирка, кончай звонить. Люди спят.

Я испуганно посмотрела на Женьку и принялась звонить не переставая. Потом толкнула дверь. К моему великому удивлению, дверь распахнулась, и я по инерции влетела в квартиру. Женька зашел следом за мной.

– Ребята, вы что, с открытой дверью спите?! – закричала я, вбегая в комнату.

То, что я увидела, невозможно передать словами. Янг и Натка сидели на стульях. Руки их были связаны скотчем, а тела перемотаны веревкой. Глаза Натки были широко открыты. Она была совершенно голая. Голова ее наклонилась набок, на правом виске запеклась кровь. Ее убили выстрелом в голову. Длинные белокурые волосы прикрывали красивую высокую грудь. Ей была к лицу даже смерть… Янг был тоже раздет. Его голова свесилась на плечо, глаза были закрыты. Они сидели друг против друга. Их вытащили прямо из кровати… Перед тем как убить, пытали. Об этом говорили многочисленные порезы и ссадины на теле.

Дико вскрикнув, я бросилась к Натке. Мне не хотелось верить в то, что она мертва. Мертвый человек не может быть так красив. Я схватила валявшийся на полу нож и принялась обрезать веревки. Труднее всего было справиться со скотчем. Я старалась делать все осторожно, чтобы не причинить Натке боль. Женька какое-то время стоял рядом, затем не выдержал и постарался меня оттащить.

– Ирина, она мертва! Ей уже все равно – освободишь ты ее или нет.

Я вырвалась, толкнула Женьку что было сил и зло прошипела, вытирая слезы кулаком:

– Не вздумай мне мешать!

Женька отошел и стал с ужасом наблюдать за моими действиями. Перерезав веревки, я осторожно стащила Натку со стула и положила ее голову себе на колени. Затем наклонилась и подула в простреленный висок.

– Ната, тебе больно? Ната, скажи, тебе больно?! – трясла я Натку за плечи, но она не издавала ни звука.

– Ира, она тебе не ответит, – тихо сказал Женька. – Она не чувствует боли… Боль прошла, ей сейчас хорошо.

– Заткнись! – зарыдала я. – Лучше пойди и принеси зеленку. Она лежит в аптечке на книжной полке.

– Зачем?!

– Я смажу Натке рану, чтобы не было заражения.

Женька испуганно посмотрел на меня и опустился на пол. Я на минуту оставила Натку и побежала за аптечкой. Скрутив ватный тампон, я принялась аккуратно обрабатывать рану, не забывая при этом дуть, чтобы не было так больно. Я прижала Натку к себе и стала гладить по волосам.