– Это… неужели вы…

«Я ПОСЕЙДОН, БОГ МОРЕЙ, И, КАК ВИЖУ, У ТЕБЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЕСТЬ ДУША, ИЗБРАННИК МОЕЙ ДОЧЕРИ».

– Вашей дочери? А я-то думал, это всего лишь фигуральное выражение, – пробормотал Дэниел, а Серай попыталась не рассмеяться.

– Так и есть, просто слушай, – шепнула она.

«ТЫ СОГЛАСЕН ВЗЯТЬ МОЮ ДОЧЬ ПОД СВОЮ ЗАЩИТУ И ЗАБОТУ С ЭТОГО ДНЯ И ДО ИСХОДА ВРЕМЕННЫХ ВОД?»

– Никто меня не остановит, – ответил Дэниэл и наконец поклонился.

Смех Посейдона зазвучал в воздухе, как раскат грома.

«ТОГДА ПОЧУВСТВУЙ ЭТО, НОЧНОЙ СТРАННИК, И ЗНАЙ, ЧТО ТЕПЕРЬ ТЫ ТОЖЕ У МЕНЯ В УСЛУЖЕНИИ, КАК ВОИН ПОСЕЙДОНА».

Водная и световая стрела пролетела по воздуху и врезалась в Дэниела, сбив того с ног, а когда он поднялся – рубашка была разорвана на клочки, а справа на груди красовался свежевыжженный символ воинов Посейдона. Серай, смеясь и плача, бросилась в объятия любимого.

– Теперь ты мой навсегда.

«ТОЧНЕЕ, ВЫ ОБА ТЕПЕРЬ ПРИНАДЛЕЖИТЕ МНЕ НАВСЕГДА. НО ДОВОЛЬНО ОБ ЭТОМ. МНЕ НАДОЕЛО ЭТО ЖУТКОЕ ЗАСУШЛИВОЕ МЕСТО. ОТДАЙ МОЙ АМЕТИСТ КОНЛАНУ. МНЕ ПОРА ОБРАТНО К МОИМ ОКЕАНАМ. ЖДУ ОТ ВАС ВСЕХ ВЕСТИ, ЧТО ВЫ НАШЛИ ПОСЛЕДНИЙ КАМЕНЬ, КОТОРОГО НЕ ДОСТАЕТ В МОЕМ ТРЕЗУБЦЕ».

И Посейдон исчез, оставив звенеть в утреннем воздухе лишь последние слова:

«УЖАСНОЕ МЕСТО».

– Зато тут сухо, – пробормотал Дэниел, а Серай рассмеялась, едва не падая от облегчения, радости и любви.

Когда Дэниел поцеловал ее прямо перед уходящим богом морей и всеми присутствующими, Серай услышала смех друзей и улыбнулась, прижимаясь к губам любимого. Разве есть что-то чудеснее возрождения под звуки смеха?

– Я буду любить тебя всегда и никогда не покину, – поклялась она, когда Дэниел наконец позволил ей заговорить.

– Чертовски верно, – проворчал он, и Серай рассмеялась.

– А это ты мне так по-мужски отвечаешь?

– Ну ты же знаешь.

– Снова-здорово, – воскликнул смеющийся Вэн. – Кажется, кому-то предстоит та еще поездочка.