- Тебя отвезти?

- Нет, я прогуляюсь, - Уля улыбкой поблагодарила друга, но сегодня хотелось просто пройтись по заметенной снегом улице, посмотреть, как в уже темнеющем воздухе начнут зажигаться желтоватые фонари. На голубей, облюбовавших лавочки возле местного парка. Там постоянно гуляли пенсионеры и родители с маленькими детьми, и они прикармливали гулюшек, так что пернатые уже вконец осмелели и даже обнаглели.

Она прекрасно понимала, что, стоит согласиться, Андрей и прощения попросит, и женится. Вот только сколько в этом будет реальных чувств, а сколько – банальной ответственности за ребенка и его мать, никто гарантированно не скажет. А она, наверное, дура, если до сих пор верит в любовь. Но верить в то, что у тебя на сердце, пусть тяжелое, горькое и пульсирующее, как открытая рана, совсем несложно. Может, когда-нибудь со временем это и пройдет, кто знает. И иногда она этого хотела со страшной силой. Особенно, когда ночью просыпалась, потому что начинала искать его, похлопывая ладонью по пододеяльнику. Вот только рядом никого не было, и тогда становилось очень грустно и появлялось ощущение неправильности. Днем же Уля настойчиво убеждала, что все идет именно так, как должно. Что она не имеет права рисковать, заводя отношения, в которых она будет просто куколкой, в которую можно поиграть, а когда надоела или перестала исполнять капризы, отодвинуть в дальний угол.

Хотя, кому она врет, ведь понятно, что Андрей сейчас готов если не на все, то на многое, чтобы все шло так, как хочется ему.

А она не могла отделаться от ощущения, что это будет последний гвоздь если не в её свободу, то в равноправие – точно. И закоренелых феминистических мыслей у Ульяны тоже не было, но заводить семью только потому, что презерватив оказался бракованным… У неё и так перед глазами пример того, что даже те люди, которые испытывали друг к другу чувства, из-за какого-то шага одного из них, отказывались от другого. Папа ведь во многом тогда пошел на подлог документов, потому что хотел быстрее расплатиться с долгами за квартиру, мотивируя это тем, что «государство не обеднеет». Но оно, мало того, что оскорбилось, ещё и жестоко отомстило горе-махинатору.

Злости на отца у Ульяны уже давно не было это его дела, и его грехи, не ей быть судьей. Хотя то, что из-за его глупости они не виделись больше восьми лет, оставило некоторый осадок. Как и скомканный развод родителей, слезы мамы, которые та тщетно пыталась скрыть, утыкаясь по ночам в подушку. И скоропалительный переезд туда, где их никто не знал, где эта история, уже немного потерявшая новизну, была просто сплетней, быстро затерявшейся среди других подобных. То ли правда, то ли ложь, сразу и не скажешь…