Животные вносят в нашу жизнь беспорядок. Артур залез на кровать и устроился спать на покрывале. Джестер забрался на табуретку и с громким чавканьем доедает жалкие остатки ужина, который сегодня просто не лез мне в рот, но с которым благополучно справились собаки. Гвиневра, сидя у моих ног, грызет косточку. Сэр Эдвард крайне неодобрительно взирает на эту картину и говорит:

— Миледи, ваши питомцы губят мебель, и слуги жалуются, что за ними постоянно приходится убирать. Очень вас прошу, присматривайте за ними.

— Я стараюсь, сэр Эдвард. Пожалуйста, не забирайте их у меня. Животные поднимают мне настроение, а я так в этом нуждаюсь.

Он вздыхает:

— Я не буду лишать вас хорошего настроения, миледи, но три этих проказника — сущее наказание. Кроме того, позволив вам держать их здесь, я тем самым взял на себя ответственность за порчу имущества.

— Я сделаю все, что смогу, чтобы впредь доставлять вам как можно меньше неприятностей, — обещаю я. — Мне, право, очень жаль. Эй, Артур, Гвиневра, Джестер! Слышите, про вас говорят! Сэр Эдвард недоволен вашим поведением!

Три пары дружелюбных глаз проникновенно и умоляюще смотрят на меня, а Джестер опять пытается забраться в колыбельку. Но я решительно запрещаю ему это делать, чтобы продемонстрировать лейтенанту, что намерена держать свое слово.

Он садится у огня и покачивает головой, глядя на моих любимцев.

— Я пришел сказать вам, что был в библиотеке ратуши. Самому мне ничего искать не позволили, но, когда я объяснил, что мне нужны любые свидетельства царствования Ричарда Третьего, служащий принес «Большую хронику Лондона». Там содержатся свидетельства тех, кто видел события собственными глазами. Мы с олдерменом Смитом провели несколько часов, просматривая книгу, и в результате мой друг теперь заинтересовался судьбой принцев не меньше, чем я.

— А нашли вы что-нибудь, что проливало бы свет на тайну? — взволнованно спрашиваю я.

— Кое-что показалось мне особенно интересным, — говорит лейтенант. — Хроника, описывая убийство Генриха Шестого после его поражения от войска Эдуарда Четвертого, утверждает… я это записал, подождите минутку! — Он вытаскивает из кармана своего подбитого мехом костюма сложенный лист бумаги. — Вот оно: «Молва утверждала, что герцог Глостер сыграл в этом деле самую зловещую роль, хотя и пытался выставить себя невинной овечкой».[71] Если это правда, то руки Ричарда были в крови еще за двенадцать лет до таинственного исчезновения племянников. Увы, королевские игры нередко заканчиваются кровью.

— В чем я имела возможность убедиться на собственной шкуре, — иронично замечаю я. — Надеюсь, они не закончатся кровью для меня.